Иллюстрация:

Фото Александра Перлина

Насколько нас обязывает решение стать духовным чадом, насколько оставляет свободными? Какое отношение к духовнику - неправильное? Как быть, если руководителя в духовной жизни у вас пока нет? Можно ли иметь «духовника по переписке»? Как быть, если у мужа и жены разные духовники? Можно ли перейти от одного духовника к другому? И что это за тайна духовничества, делающая отношения отца и чада особыми?

Об этих и других нюансах темы говорим с известным московским священником, на протяжении 35 лет бывшим в послушании у архимандрита Иоанна (Крестьянкина), - настоятелем храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках протоиереем Владимиром Волгиным.

Время на проверку

- Отец Владимир, с чего человеку, только что пришедшему в Церковь, начать поиск духовника?

Прежде всего, об этом нужно молиться. Преподобный Симеон Новый Богослов советует молиться много, чтобы Господь послал духовника. Еще один совет: не спешить. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорил следующее: когда молодой человек и девушка познакомились и имеют симпатию друг к другу, то до решения вопроса о браке должно пройти три года. Безусловно, между ними должны быть дружеские отношения, целомудренные, и уже к концу третьего года молодые люди должны определиться: могу ли я с этим человеком жить или нет? Вот духовничество - это тоже в каком-то смысле брак, только духовный. И поэтому не сразу нужно проситься в духовные чада к тому священнику, который тебе пришелся по вкусу и отвечает сегодня внутренним твоим запросам. Завтра это может оказаться не так!

Нужно очень внимательно присмотреться к нему, увидеть положительные стороны - а мы, священники, будучи человеками, являем и пристрастные, отрицательные свои стороны. Нужно наблюдать за тем, как священник руководит своими духовными детьми, навязывает ли тотально свою волю, настаивает ли на ней или оставляет человеку свободу. Даже Господь не ограничивает нашу свободу, Он стучится в дверь сердца, именно стучится, но не приказывает: «Откройте Мне дверь!»

- Можно с лёту довериться и духовно неопытному человеку, «младостарцу»…

Да. Младостарцы - это молодые, неопытные священники, которые считают себя людьми, знающими волю Божию, всё понимающими, всё видящими. А на самом деле это не так.

Да, безусловно, бывают исключительные случаи: преподобный Александр Свирский уже в 18 лет считался старцем, преподобный Амвросий Оптинский в 38 лет стал старцем. А в обычной нашей жизни люди приходят зрелыми к этой харизме, к тому послушанию, которое Господь может возложить на человека непосредственно или через духовного отца. Но если мы не видим чего, а утверждаем, что видим, и настаиваем на этом, то горе нам, священникам, духовникам!..

Поэтому, повторюсь, спешка ни к чему.

Я уже 36 лет служу в сане священника, и много людей прошло через меня и остановилось у меня как у духовника. Но раньше я преждевременно устанавливал отношения: человек просит об этом, «влюбился» как в священника с первого взгляда и думает, что все будет благополучно. Были и такие случаи, когда люди уходили от меня, наверное, разочаровываясь, наверное, потому, что я не смог достаточно глубоко ответить на их вопросы. А может быть, отвечал так, что вопрошающим было неинтересно слушать. Разные бывают причины отхода верующих мирян от своих духовников. И для того чтобы этого не было, я постепенно, с опытом, стал устанавливать какой-то период, так скажем, «воздержания» до заключения отношений. Я говорю: «Понаблюдайте за мной. Я вам не откажу ни в коем случае, буду сейчас на правах “исполняющего обязанности” духовного отца. Но не буду таковым до тех пор, пока вы не посмотрите на меня достаточно продолжительное время».

- При этом Вы исповедуете этих людей?

Да, конечно, исповедую, беседую, отвечаю на все те вопросы, которые они ставят передо мной.

- Чем отличается духовное чадо от человека, который просто приходит на исповедь?

А чем отличаются свои дети от чужих детей? Наверное, тем же. Твои дети тебя слушаются, по крайней мере, обязаны слушаться до какого-то возраста. Да и потом, может быть, послушание сохраняется, если это полезно будет. А чужие дети тебя не слушаются. Они к тебе могут обращаться за каким-нибудь советом, за конфеткой, условно говоря, за объяснением чего-то. Вот и исповедующийся человек, не являющийся духовным чадом, находится примерно на таком уровне отношений со священником.

Послушание и свобода

- Строго говоря, абсолютное послушание - это монашеская категория. А в какой мере послушание может соблюдать мирской человек?

Конечно, необходимо учитывать возможности человека.

Есть определенный круг проблем - не очень разносторонний и обширный, - который люди, живущие в миру, обычно ставят перед нами, священниками. Эти вопросы по сути своей касаются кодекса нравственно-христианской жизни, и когда речь заходит о них, духовное чадо, безусловно, должно проявить послушание.

Ну, например, жизнь в так называемом «гражданском браке», в отношениях, которые не зафиксированы органами государственной власти и Церковью не освящены. Это блуд. Некоторые говорят: «Да я лучше повенчаюсь, я не пойду в ЗАГС». Но эти люди не понимают того, что до революции Церковь сочетала в себе два института: ЗАГС (метрические книги) и сам институт Церкви, где совершались таинства или обряды. И, безусловно, человек, который просит у тебя духовничества, должен послушать тебя и перестать жить в таком незаконном сожительстве. Или же узаконить его. Это же просто, правда?

Есть проблемы другого уровня. К примеру, переход с одной работы на другую работу - правильно это или неправильно? Я знаю, что старцы никогда не советовали просто так переходить на другую работу, допустим, из-за более высокой заработной платы, а рекомендовали своим духовным детям оставаться на прежней работе. И, в общем, опыт показывает: это правильно чаще всего. Почему? Потому что, когда человек переходит на другую работу, он должен адаптироваться, его должны принять сотрудники, сослуживцы, а если не примут, это может закончиться увольнением. Вот тебе и повышенный уровень заработной платы!..

- Должен ли человек обсуждать с духовником любые вопросы семейной жизни? Почему не решить их самому?

Думаю, любое обсуждение должно начаться в семье. Есть вопросы и проблемы, которые муж и жена сами могут отрегулировать. А есть такие, которые приходится выносить на благословение духовника, когда, допустим, муж не согласен с точкой зрения жены или наоборот. Причем нужно понимать: я задаю этот вопрос только в том случае, если я готов исполнить благословение духовника. Если не исполню, потому что не понравится мне ответ, то это профанация отношений. Лучше не подходить с этим вопросом к духовнику и жить по собственной воле, чем спросить и не исполнить.

Об играх в духовную жизнь

- Нет ли тут такой опасности: человек, привыкнув обо всем спрашивать духовника, потеряет способность самостоятельно принимать решения и, главное, брать на себя ответственность за них? Раз духовник благословил, он за все и отвечает…

На моей практике я не встречал людей, которые хотели бы возложить всю свою жизнь и попечение о себе на духовного отца. Бывают некоторые отклонения, искривления, неправильности в отношениях с духовным отцом. Например, когда духовные чада спрашивают о каких-то мелочах. Условно скажем: «Благословите меня сегодня сходить в магазин, у меня в холодильнике ничего нет». Но что меня больше удивляет, это то, что иногда люди спрашивают благословения, предположим, на поездку куда-то, уже имея билет, имея путевку: «Благословите ли поехать туда-то во время Великого поста?» Я в таких случаях говорю: «Такая просьба - профанация. Я могу только помолиться о Вас в вашей поездке, раз Вы сами решили этот вопрос».

Я думаю, опасность скорее не в неумении принимать решения, а в том, что мы достаточно горды, тщеславны и привыкли решать проблемы сами по себе. И поэтому хорошо, когда люди свою голову подклоняют под благословение духовного отца.

И есть, безусловно, сложные вопросы, на которые человек не может сам ответить. А священник, по благодати Божьей, данной ему свыше, во всяком случае, способен дать очень разумный совет.

- Получается, что человек не вполне свободен как духовное чадо, у него есть некие обязанности по отношению к духовному отцу?

Как у детей по отношению к родителям. Но эти обязанности необременительны. Сейчас ситуация такова, что многие молодые христиане, закончившие, может быть, даже не один вуз, а два или три, бывают очень самоуверенными: зачастую они считают себя компетентными не только в тех областях, в которых получили профессиональные знания, но и в духовной жизни, где якобы можно с пол-оборота разобраться. Нет, это не так. О таких людях отец Иоанн (Крестьянкин) сказал: «Нынешние чада Церкви совершенно особые… они приходят к духовной жизни, отягощенные многими годами греховной жизни, извращенными понятиями о добре и зле. А усвоенная ими правда земная восстает на оживающее в душе понятие о Правде Небесной <…> Спасительный крест <…> отвергается, как бремя неудобоносимое. И, внешне поклоняясь великому Кресту Христову и Его Страстям, <…> человек ловко и изобретательно будет сторониться своего личного спасительного креста. И тогда как часто начинается страшнейшая подмена духовной жизни - игрой в духовную жизнь».

- Где все-таки пролегает граница между старчеством и духовничеством?

Старцы от нас, обычных духовников, отличаются вовсе не прозорливостью. Прозорливость, безусловно, сопутствует старчеству. Но старчество - больше, чем прозорливость! Ведь среди людей, которые служат не Богу, а темным силам, есть ясновидящие, которые тоже могут предсказывать судьбу человека.

Главное в старцах - другое: они - носители Божественной любви. Не человеческой, которая пристрастна и бывает часто лжива, а Божественной. И когда ты ощущаешь эту любовь, ты понимаешь, что она - истинна и никакая другая любовь не может заменить ее. Так как на моем веку встретилось мне 11 старцев, мне кажется, хотя я дерзновенно сейчас говорю, что во мне есть некий «индикатор»: подлинный ли старец тот или иной человек или нет. И я могу сказать, что старец узнается по этой любви - всепокрывающей, всепрощающей, нераздражающейся. Той самой, свойства которой описаны в Первом послании к Коринфянам апостола Павла: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…

Мое послушание на всю жизнь

- Как Вы познакомились с Вашим духовным отцом, архимандритом Иоанном (Крестьянкиным)*, и со схиигуменом Саввой *?

К сожалению, в свое время нам, молодежи, священники уделяли очень малое внимание, потому что в советское время им было опасно вступать в общение с молодыми людьми. Хотя были такие московские иереи, которые с молодежью общались, но их было немного. Я, еще не будучи крещеным (принял крещение спустя полгода после этой поездки), приехал в Псково-Печерский монастырь и познакомился с отцом Саввой (Остапенко). Даже отца Иоанна (Крестьянкина) я не помню, хотя говорили, что он был и мы с ним познакомились. И уже спустя год я снова приехал в Печоры.

И вот как-то отец Савва, зная, что я занимаюсь литературными трудами, предложил мне отредактировать его книгу. И вложил молитовку о духовном отце туда. Я спросил: «Вы хотите меня принять в духовные дети?» Он говорит: «Если ты хочешь, я могу принять». Я знал, что он великий, что это особенный человек… А я был очень тщеславным и, в общем-то, остаюсь до сих пор, наверное, таковым, поэтому иметь такого духовного отца для меня, безусловно, было престижно. Я еще не понимал, что такое духовничество!

Так вот я попросил отца Савву быть моим духовным отцом. О чем я совсем не жалею! Благодарю Бога за то, что он какое-то время, не очень долгое, но руководил мною и обозначил такие важные, реперные точки в моем дальнейшем пути духовной жизни.

- Например? Что больше всего Вам запомнилось из его советов?

После первой моей, генеральной, исповеди он мне сказал: «Я тебе дам послушание, которое тебе может показаться сложным, но это делание всей жизни: не осуждай людей». Я кое-как старался это исполнить, и действительно, это послушание на всю жизнь. И это есть путь к любви.

- Как Вашим духовником стал отец Иоанн (Крестьянкин)?

Несколько раз я обращался к отцу Савве, и параллельно у меня стали нарождаться какие-то отношения с отцом Иоанном (Крестьянкиным). Вот я исповедовался у отца Саввы, он мне говорил: «Благословляю», или «Не благословляю» - и не объяснял ничего. Отец Иоанн не противоречил никогда отцу Савве, их точки зрения, безусловно, совпадали, но отец Иоанн как бы «разжевывал» мне все: почему именно так, почему не по-другому. И мне это оказалось гораздо ближе, чем просто: «благословляю», «не благословляю». Так что постепенно я «перебазировался» к отцу Иоанну, который меня принял в духовные дети.

В отсутствие старцев

- Какова сегодня ситуация с духовничеством?

Сложная. Думаю, не у всех священников, к сожалению, есть дарование духовничества.

- А что такое дарование духовничества, в чем оно заключается?

Я бы так сказал: это разумность требований, которые предъявляет духовник к духовному чаду. Ни в коем случае не ставя себя в пример, я могу сказать из своего опыта, что всегда руководствовался возможностями, силой души человека. И если чувствовал, что я могу передавить и сломать, я останавливался. Если же я чувствовал, что еще есть запас каких-то сил духовных, то я еще более углублялся в душу и давал какие-то советы, которые порой, может быть, было нелегко исполнить, но духовные дети, как правило, стремились их придерживаться.

- Что же случилось сейчас - почему с духовничеством в наше время сложности?

Главное, что происходит, - это исчезновение старцев.

В свое время мне отец Иоанн (Крестьянкин) говорил: «Мы знали таких старцев, подобных по духу древним старцам. А вы знаете нас. А потом придут другие, которые не будут отличаться какими-то особыми дарованиями и силой духовной». Вот, наверное, это время и пришло, мы его сейчас переживаем - время, как это сейчас принято называть, апостасии, т. е. отступления от веры. Только по благодати Божией наша Россия и русский народ возрождаются, становятся верующими. И как раз для современного поколения святитель Игнатий Брянчанинов, размышляя о старчестве и об исчезновении его в будущем, говорил: не надо печалиться в связи с исчезновением мудрых духовных руководителей, нужно ориентироваться на духовные книги, на отцов Церкви.

И Вы знаете, вот удивительно, ведь я стал верующим человеком, принял крещение, когда мне было 20 лет, в 1969 году. Прошло 20 с небольшим лет, когда вдруг в России произошли изменения - вышел закон о свободе вероисповедания и свободе совести человека. И вот примерно с этого времени, а лучше сказать, с конца перестройки горбачевской, в 1989 году, стали издаваться православные книги: святые отцы, жития. А сейчас - море этих книг и огромное количество издательств! И мы имеем возможность знакомиться с трудами святителя Игнатия Брянчанинова, святителя Феофана Затворника, многих оптинских старцев, глинских старцев, современных старцев, как отец Иоанн (Крестьянкин), и других, кто после себя оставил труды. И они, в общем-то, для нас ответили на все вопросы, которые сейчас встают перед современным человечеством. Так, например, у отца Иоанна (Крестьянкина) есть «Духовная аптечка», составленная как советы по разным проблемам духовной жизни. Сейчас труды святых отцов систематизируются по темам, предположим: о смирении, о молитве, о гордости и так далее. Мы вполне можем искать духовного руководства и в них.

Причем я своим духовным детям не советую сейчас углубляться в аскетические труды таких подвижников, как, допустим, Исаак Сирин, потому что древние отцы, пустынножители ориентировались на монашество, на людей, живущих глубоко аскетической жизнью. Мы такой жизнью не живем. И если мы попытаемся исполнять их советы, с одной стороны, это, безусловно, может быть благом для нас, а с другой стороны, мы можем оказаться в капкане непонимания и несоответствия такого опыта и современной жизни. От этого возможны душевные помрачения, вплоть до психических заболеваний. Поэтому я ориентирую тех, кто обращается ко мне, на современных старцев и отечественных подвижников благочестия, уже почивших, но оставивших нам свои драгоценные труды, ориентированные на современное общество.

- Что это за книги - Вы можете перечислить еще несколько?

Отец Николай Голубцов, святой праведный отец Алексей Мечёв, конечно, глинские и оптинские старцы, святой праведный отец Иоанн Кронштадтский, Феофан Затворник, Игнатий Брянчанинов. Их море, всех не перечитаешь! И сейчас люди очень занятые - на одну только дорогу на работу или на службу тратишь много времени. Всего не перечитаешь, но достаточно будет и этого для руководства в духовной жизни.

Духовник по переписке

- Может ли современный человек иметь духовника на расстоянии? Созваниваться, переписываться по Интернету, лично редко встречаясь или не встречаясь вообще?

Конечно, могут быть такие отношения, и они очень распространены. Я слышал, что такие известные духовники, как протоиерей Владимир Воробьев, протоиерей Димитрий Смирнов имели с неким старцем переписку - брали у него советы письменно и получали ответы письменно.

И, кажется, никто из них ни разу не увидел этого старца. Такое возможно. Нам посчастливилось выбираться в Псково-Печерский монастырь, когда мы хотели, сначала мы приходили к старцам с «простынями» вопросов, потом вопросов становилось все меньше и меньше. А некоторые уже не приезжали, а письменно вопрошали старцев и получали ответы. И руководствовались этими ответами.

- Мы снова говорим о старцах, людях особых дарований, прозорливых, которые могли на расстоянии решать определенные вопросы. А как быть с обычными духовниками?

Есть вопросы, на которые, я думаю, обычные духовники-священники, не осененные такой благодатью духовнической, старческой, не могут дать ответ. Вопросы сложные, которые требуют не только внимания и углубления в душу человека, но еще какого-то параллельного знания, духовного познания, дающегося только свыше, только Богом.

Но, предположим, я имею духовных детей, которых давным-давно знаю, и это знание помогает мне, не будучи старцем и прозорливым человеком, решать, может быть, и гораздо более сложные проблемы. А если ты, обычный священник, не знаешь всех сложностей, нюансов жизни твоего духовного чада, как ты можешь ответить на его вопросы и затруднения?

- Со временем человек начинает меньше нуждаться в духовнике, меньше задавать вопросов, короче исповедоваться. Нормально ли это?

Я думаю, это нормально. Конечно же, человек учится. Безусловно, любой предмет, по которому мы получаем знания, он гораздо более обширен, чем, допустим, институтская программа. Но тем не менее в институте дают системные знания об этом предмете, достаточно цельные. Основа в тебе заложена, и, опираясь на нее, ты можешь развиваться и дальше. Если у человека пытливый ум, и он продолжает стремиться к познанию интересующего его предмета, то все же постепенно, постепенно вопросов становится все меньше и меньше. Так же и в духовной жизни! Когда мы в последнее время приезжали к отцу Иоанну (Крестьянкину), я выцеживал из себя, как из комара, 2-3 вопроса. Мне нечего было задавать, не было проблем!

И я понимаю, что почти на все вопросы отец Иоанн ответил нам за достаточно продолжительные наши духовные отношения, которые насчитывают три с половиной десятилетия.

- Как Вы относитесь к смене духовника?

Вы знаете, когда я был моложе, я очень ревностно относился к этому, и достаточно сильно переживал, когда от меня отходили духовные дети. Но, если они отходили, допустим, к отцу Иоанну (Крестьянкину) или к таким столпам Церкви, радость от этого превозмогала ту боль, которая во мне была. А сейчас я свободно отношусь.

Руководствуясь поговоркой: рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше. Человек свободен! И замыкаться на мне, человеке, который не является святым и знает, может, несовершенно, но цену своей духовной жизни… Я бы не хотел этого, не хотел бы говорить о себе: «Вот я - источник знаний». Ничего подобного. Есть люди гораздо мудрее меня. И если мои духовные чада попадают к таким людям, я сейчас уже этому радуюсь и не испытываю боли.

Неправильные отношения

- Какие отношения с духовником могут быть неправильными? Как понять, что они неверно складываются?

Допустим, если человек видит в священнике - я говорю о личностном опыте - старца и обращается к нему как к старцу, это ложное отношение. Я не старец. Неверно, когда человек возвышает обычного духовника и ставит его на пьедестал святости. Мы, люди, я человек, грешный человек, и хотел бы избавиться, как и мои духовные дети, от страстей.

Иногда это получается, иногда не получается, но все время молюсь Богу, чтобы Он меня освободил от страстей.

Очень неправильно собирать сведения о духовном отце как о чудотворце: вот здесь он проявил прозорливость, а здесь по его молитвам кто-то выздоровел. Чаще всего это в себе заключает достаточно большой элемент фантазии, и человека, духовника, начинают обожествлять. И потом, когда мы вдруг проявляем слабость, наше падение бывает велико в глазах таких людей. И погибает наша память с шумом, как сказано в Евангелии.

- Обязательно ли семье иметь общего духовника, и что делать, если у невесты один, а у жениха другой, как им поступать?

Я придерживаюсь такого взгляда, хотя никогда не настаиваю на нем, что правильней иметь одного духовника. Представим такую картину: в Москве сейчас множество замечательных духовников; они замечательные еще и тем, что имеют опыт общения со старцами, которые передали им какой-то свой опыт - и его не почерпнешь ни в каких книжках!

Но тем не менее в силу разности характеров, личностных подходов они смотрят иногда по-разному на ту или иную проблему и на средства исцеления от той или иной душевной болезни. И это может оказаться камнем преткновения! Предположим, ваш духовник говорит одно в связи с определенной проблемой семейной жизни, а духовник вашего мужа говорит мужу другое в связи с этой же проблемой. И вы оказываетесь перед выбором: что же делать? И теряетесь, потому что вы любите своего духовника и почитаете его за «последнюю инстанцию», а супруг верит своему духовнику. И вот уже конфликт.

- Что же делать?

Я бы таким семьям посоветовал следующее. Если не получается выбора, то жене нужно прислушиваться к своему мужу. Потому что она - за-мужем.

Тайна духовничества

- Что для Вас самое тяжелое в духовничестве и что - самое отрадное?

Самое тяжелое в духовничестве - это то, что моя душа не является обителью для Бога. Вот чем отличались старцы от таких духовников, как я: они зрели душу человека, по благодати Божией видели ее. И давали такие советы, которые были целительны конкретно для этого человека. Вот это то, что мне приносит боль, но ни в коем случае не разочарование, а боль, потому что в духовничестве я вижу для своей души огромные возможности и именно духовничество мне приносит огромнейшее удовлетворение само по себе. Потому что порой я вижу, как советы - не мои, а «слизанные» с кого-то - приносят пользу другому человеку. Это огромная отрада! Это радость, когда советы, почерпнутые тобой у святых отцов и у старцев, оказывают целительное воздействие на души твоих духовных чад.

- В этом и заключается тайна духовничества?

Тайна духовничества - это именно тайна. Раз мы так ее называем, значит, мы в нее не можем глубоко проникнуть своим умом. Я замечал, в особенности в первые 10-15 лет своего священнослужения, что, когда человек со мной заключал эти духовные отношения, сердце мое не то чтобы вмещало его, а становилось сродственным этому человеку. Сразу образовывалась некая нить, и за таких людей я еще более переживал, чем за тех, кто не являлся и не является моими духовными чадами. Вот смотрите, апостол Павел говорит: «Муж и жена - плоть едина, тайна сия велика есть». Я бы сказал, вот в этом заключается тайна. Но как ее объяснить? Не объясните.

Господь внедряет в твое сердце, в твою душу какую-то особенную любовь к этому человеку и особенное попечение о нем. Большее, чем о других. И, конечно, я глубоко убежден, открывает гораздо больше о духовных детях, чем о других людях.

- Отец Владимир, давайте подытожим нашу беседу. Человек, придя в Церковь, должен стремиться к такому духовному руководству, которое предполагает послушание, поскольку самостоятельно в духовной жизни сложно разобраться. Но, если такие отношения у него не складываются, ему этот процесс не следует форсировать и следует руководствоваться книгами святых отцов.

Да, все верно. Ну и все-таки «временно исполняющий обязанности» духовника тоже должен быть у человека. Иногда мы можем столкнуться с чем-то, что не можем понять, и тогда у такого священника правильней было бы проконсультироваться, для того чтобы не заблудиться в дебрях.

* Архимандрит Иоанн (Крестьянкин; 1910–2006) - один из самых известных и наиболее почитаемых современных старцев, около 40 лет бывший насельником Псково-Печерского монастыря; духовник, у которого окормлялось огромное количество мирян и монахов. - Ред.

** Схиигумен Савва (Остапенко; 1898–1980) - насельник Псково-Печерского монастыря, известный духовник и автор книг о духовной жизни, почитаемый православными как старец. - Ред.

Игумен Нектарий (Морозов)

На протяжении наших бесед неоднократно высказы-валось пожелание поговорить подробнее на тему духовного руководства – о том, зачем нужен духовник, как найти духовника и обо всем, что с этим связано. Зачастую человек, только-только пришедший в Церковь, фактически ничего не знает о том, что, собственно, в ней происходит – на богослужении, в таинствах церковных. Не знает и об отношениях между людьми в Церкви – какими они должны быть, и о многом другом. И потому в этот период – в период воцерковления – человеку крайне необходим бывает духовный руководитель, или духовник .

И эта необходимость не утрачивается на протяжении всей его дальнейшей церковной жизни, потому что чем дольше мы живем во Христе, тем на самом деле наша жизнь становится не проще и легче, а трудней. Сначала мы отказываемся от каких-то наиболее грубых, страшных грехов, потом отказываемся от грехов явных, заметных, бросающихся в глаза, а вот потом начинается очень тонкая и очень трудоемкая работа, суть которой заключается в том, чтобы отказаться от всего того, что между нами и Богом стоит; главным образом, от собственной воли – воли испорченной, воли греховной. И вот, постепенно сужается тот путь, которым мы должны идти, и Господь Сам нам посылает ситуации, людей, жизненные обстоятельства, сквозь которые мы можем как бы протиснуться, сбросив с себя что-то лишнее и мешающее нам дальше за Христом идти; или можем не протиснуться и остаться на том месте, на котором нас эта ситуация или человек, или обстоятельство затормозило. Поэтому здесь духовник необходим, наверное, даже не в той степени, как в начале церковной жизни, а в степени еще большей.

Кто такой духовник, каковы должны быть наши «критерии отбора» и как духовника найти? Зачастую бывает так, что в самом слове «духовник» видится нам образ некоего умудренного опытом – а желательно и святого – старца, к которому можно прийти и получить ответы решительно на все беспокоящие нас вопросы; главным образом, на вопросы о том, как поступить в той или иной жизненной ситуации, причем поступить так, чтобы это для нас максимально благополучно закончилось. Какой выбрать для себя в жизни путь, какую выбрать работу, место учебы, супруга или супругу… И, конечно, хочется прямо вот сразу решить для себя вопрос: как мне жить, чтобы спастись? Но на самом деле и старцы святой жизни, и настоящие опытные духовники зачастую на такие вопросы ничего не отвечали. И назначение духовника – вообще несколько иное.

Прежде всего духовник – это священник, у которого человек регулярно исповедуется. Почему я сделал ударение на слове «регулярно »? Каждому из нас в жизни неоднократно приходилось прибегать к услугам врачей. И мы знаем, что если врач хорошо изучил историю нашей болезни, наши особенности, реакции, присущие конкретно нашему организму, то ему легче нам помочь. Если же мы каждый раз приходим к разным врачам, то, во-первых, бываем вынуждены с нуля, долго и утомительно рассказывать всю историю своей болезни, а во-вторых, не застрахованы от того, что этот врач, не зная нас, будет ошибаться. Если это так в отношении нашего телесного здоровья, то это тем более так в отношении здоровья духовного. Конечно же, священник, у которого человек исповедуется, должен его знать. А знать он его может только в том случае, если человек регулярно приходит к нему на исповедь.

Мне нередко приходится сталкиваться с такой чудной ситуацией: приходит на исповедь прихожанин другого храма и просит совета по какому-то судьбоносному для себя вопросу. А я с этим человеком впервые в жизни разговариваю и порой даже впервые в жизни его вижу. Я спрашиваю: «А вы вообще регулярно в храм ходите, исповедуетесь?». Человек отвечает: «Да». – «У кого?» – «Ну, вот у этого священника, а иногда у того». – «Почему тогда вы ко мне пришли, чтобы этот вопрос задать? Вы понимаете, что на ваш вопрос вам может ответить только тот священник, который вас благодаря исповеди хорошо знает?». И оказывается, что человек этого не понимает и что сегодня для достаточно многих людей это какое-то откровение – что у одного и того же священника надо исповедоваться и спрашивать совета. И зачастую кто-то из прихожан парадоксальным образом готов скорее прийти к незнакомому священнику, o котором что-то слышал, и, выложив ему все свои обстоятельства, не колеблясь поступить по его слову, нежели обратиться к тому пастырю, которого видит постоянно на службе в своем храме и к которому не раз подходил исповедоваться.

Когда же человек постоянно исповедуется и спрашивает совета у одного и того же священника, спустя некоторое время он может сделать для себя вывод: тот ли это священник, который может быть его духовником. И здесь я бы хотел сказать о том, какие должны быть требования, если это возможно так назвать, у верующего человека по отношению к его духовнику.

Прежде всего тот, кого мы выбираем себе в духовники, должен быть человеком глубоко и искренне верующим. Это должен быть человек, который заботится о своем спасении и более всего дорожит им, так что и представить нельзя ничего другого более ценного, что могло бы для него превосходить по ценности спасение и вечную жизнь. Кроме того, это обязательно должен быть человек неравнодушный по отношению к людям, любящий людей и готовый столь же печься об их спасении, как и о своем собственном. Если священник обладает всеми упомянутыми качествами, он способен, готов к тому, чтобы нести послушание духовническое. Конечно, любому пастырю необходим и соответствующий опыт церковной жизни, и опыт жизни духовной, и опыт житейский, но все это приобретается со временем; главное, чтоб была та внутренняя основа, о которой я сказал, потому что если этого нет, то никакого духовничества быть, по большому счету, не может: это всегда будет какая-то профанация, порой и вредная, и опасная и для пастыря, и для пасомых.

Как человек находит духовника? Это происходит естественным образом в ходе обычной повседневной церковной жизни, а не посредством каких-то сложных поисковых мероприятий. Нужно просто ходить в храм и первоначально подходить на исповедь к одному священнику, к другому, а потом остановиться на ком-то одном. На ком? На том, в ком почувствовал хотя бы какое-то единомыслие, с чьей стороны увидел к себе искреннее расположение и внимание, к кому потянулась душа и кто смог на волнующие нас вопросы о духовной жизни дать те ответы, которые оказались для нас полезными.

Многие святые отцы говорили о том, что в древности послушник, поступая в тот или иной монастырь, к тому или иному старцу, обязательно должен был первоначально для себя этого старца испытать. Это означало, в частности, что будущий ученик некоторое время прислушивался к старцу и старался понять, насколько то, что тот говорит, согласно с Евангелием и со святыми отцами. Если это согласие было бесспорным, он ему доверялся. Если же находились какие-то противоречия, он мог совершенно закономерно своего предполагаемого духовника поспрашивать: почему эти противоречия имеют место, правильно ли поняты какие-то суждения и так далее. И на самом деле эти вопросы в случае каких-то сомнений очень многое могут прояснить. Если духовник раздражается и досадует, когда его подобным образом спрашивают, – значит, что-то здесь не так. Если же он смиренно, спокойно дает согласный с православным вероучением ответ, то, наверное, все достаточно благополучно. Вообще, могу сказать, что когда человек соблазняется, смущается, видя какие-то действия или слыша какие-то слова своего духовника, нет ничего зазорного в том, чтобы задать вопрос: «Почему в этой ситуации вы поступаете так?». Или: «На каком основании вы так говорите?». Почему это оправдано? Во-первых, потому, что человек может услышать от своего духовника ответ, который объяснит все его недоумения и развеет их. А во-вторых, потому что духовник тоже человек, и может ошибаться. Для нас, священников, порой такие вопросы со стороны тех людей, которые нам доверяют, бывают полезными.

Что еще необходимо сказать о тех взаимоотношениях, которые должны сложиться между христианином и его духовником? С моей точки зрения, в этих отношениях со стороны духовника обязательно должны присутствовать такие качества, как внимательность по отношению к духовному чаду и ответственность за него. Со стороны же духовного чада необходимы такие качества, как готовность слушаться и доверие. Если же чего-то из этого нет, то, скорее всего, ничего не получится, потому что если, допустим, священник не готов к ответственности за нас, то очевидно, что он не может быть духовником. Ведь чем отличаются хорошие родители от плохих? Плохие родители не чувствуют ответственности за своих детей и потому относятся к ним кое-как, так что дети в результате либо пропадают, либо попадают в какие-то не лучшие жизненные обстоятельства. Но родителей мы выбирать не можем: их нам посылает Господь, а духовника мы выбирать можем и обязательно должны.

Вместе с тем как бы ни был внимателен и с какой бы ответственностью ни относился к каждому прихожанину духовник, если в человеке, к нему приходящем, он не находит ни доверия, ни какого-то ни было послушания, то совершенно тщетны будут все его труды. Вернее, он будет строить как бы на песке, потому что когда человеку о чем-то говоришь, а он не доверяет твоим словам, все те усилия, которые ты прилагаешь, фактически перечеркиваются и никакого плода это не приносит. Нужно, наверное, учитывать, что современному человеку вообще крайне сложно дается добродетель послушания. Но порой священник говорит на исповеди самые разумные, самые осторожные слова, не ранящие самолюбие того, с кем он говорит, а самолюбие тем не менее оказывается уязвленным. И человек уходит ни с чем, потому что хочет поступать по-своему.

Наряду с этим в современной нам церковной жизни можно наблюдать и другую крайность: поразительное желание властвовать со стороны некоторых пастырей и столь же поразительное желание полностью подчиняться этой власти со стороны пасомых. И мы на сегодняшний день периодически сталкиваемся с тем, что в Церкви вокруг некоторых духовников постепенно образуется какое-то подобие секты. И эта секта от Церкви порой действительно отсекается. Бывает так, что люди ничего не знают о христианстве, не читают Евангелия, не говоря уже о святых отцах, и вместе с тем убеждены, что их духовник – это человек, с которым самым тесным образом связано их спасение, и если его не будет, то им никоим образом не спастись. Я не хочу сейчас приводить примеры: их достаточно много, и ряд таких общин прекратил уже свое существование; суть не в том, где они и вокруг кого были образованы, а в том, что лежит в основе этого. Человеку очень хочется переложить ответственность за свое спасение, за свой нравственный выбор – каждодневный, ежечасный – на кого-то другого, и вот происходит эта встреча: с одной стороны – священник, который желает властвовать и брать на себя то, что ему не принадлежит, а с другой стороны, прихожанин, который тяготится ответственностью за собственную жизнь. Происходит это замыкание – и рождается основа новой секты внутри Православия. Поэтому очень важно помнить: никто за нас пред Богом отвечать не будет. О наших ошибках и нашем выборе мы будем давать ответ сами, а не наш духовник. Точнее, он тоже, конечно, будет отвечать за нас в определенной мере, но ни в коем случае – вместо нас.

Иногда бывает так, что человек ищет духовника и не может найти никого по сердцу. В этом случае надо задаться вопросом: а чего ищет наше сердце? Если мы ищем священника, который будет разделять все наши интересы, внимать всем подробностям нашей жизни, – возможно, что мы такого священника не найдем. Но священника, для которого наше спасение будет небезразлично, мы, скорее всего, найти сможем. Бывают, конечно, ситуации, в которых мы лишены возможности выбора: есть всего один храм, например, на селе, и мы не видим со стороны его настоятеля ни достаточного внимания, ни достаточной ответственности, необходимых для того, чтобы духовные отношения сложились. В таких случаях это остается принять как испытание, Богом нам посылаемое. Но по возможности нужно все равно найти священника, с которым мы хотя бы иногда могли бы советоваться и который бы нас знал. При этом в любом случае нужно быть готовым к тому, что пастырь в ответ на какой-то вопрос может ответить: «Я не знаю». Или же он может сказать: «Вот здесь я бы посоветовал то-то, вот о том вам стоит почитать у святителя Феофана Затворника, а вот на это я ничего сказать не могу – давайте поищем ответ на этот вопрос вместе». И надо помнить, что если эта готовность признать, что он чего-то не знает, присутствует в священнике, то это очень большое благо.

Взаимоотношения с духовником, как правило, складываются долго и в какой-то своей части носят и личный характер. Порой приходится слышать вопрос: возможна ли дружба с духовником и могут ли вообще быть друзья у священника? Наверное, и да, и нет, смотря как понимать дружбу. С одной стороны, священник – это в некотором смысле человек одинокий. Я объясню почему. Есть области человеческой деятельности, в которых человека не поймет никто, кроме того, кто в этой же области жизни и деятельности находится. Скажем, если человек был на войне, то он может иметь друзей, но в чем-то они его не поймут, потому что не были там и не переживали того, что он пережил. Наверное, примерно то же можно сказать и о священническом служении. Только священник может по-настоящему священника понять, и поддержать, и укрепить, но, по большому счету, только Господь его укрепит и наставит. Вы знаете, что когда совершается таинство Брака, два человека соединяются в единое целое; нечто подобное происходит и в тот момент, когда совершается хиротония: душа священника уневещивается Христу, происходит тоже своего рода обряд бракосочетания. И после этого священник, каким бы он ни был совершенным или несовершенным человеком, на самом деле никого, кроме Бога, в качестве Утешителя и главного Наставника иметь не может. С другой стороны, дружба со священником все-таки возможна. Но надо правильно понимать, что такое дружба, а это понимают далеко не все. Священник не в праве требовать от тех людей, с которыми у него сложились добрые отношения, всецелого понимания, всецелой поддержки, всецелого разделения его пастырских скорбей, потому что для мирянина это по многим причинам невозможно; а прихожанин, наверное, не должен вести себя с пастырем, носителем благодати священства, фамильярно, запанибрата. Об этом надо тоже помнить, когда эти отношения складываются.

Стоит ли ждать от духовника помощи в трудных жизненных обстоятельствах? Помощи не только духовной, но и просто человеческой, порой даже материальной… Мне кажется, что это естественно, и было бы странно, если бы священник не был готов прийти на помощь людям, у него исповедующимся, с ним таким образом связанным и ему близким. Есть только одна в данном случае сложность: людей, исповедующихся у одного духовника, порой многие и многие десятки. И его человеческие возможности далеко не бесконечны, на что-то их может просто не хватать. С другой стороны, надо, наверное, помнить о том, что и священник, в свою очередь, может оказываться в каких-то трудных жизненных обстоятельствах, в частности, связанных с его служением. Зачастую он в одиночку несет на себе бремя ответственности за весь храм – его состояние, содержание, помощь в различных нуждах тем людям, которые в этот храм приходят. Хотя было бы гораздо уместнее, чтобы это бремя распределялось между всеми, кто в этот храм приходит и для кого он становится фактически вторым домом.

В заключение хотелось бы сказать, что связь между христианином и его духовником должна быть прежде всего естественной и гармоничной. Нельзя установить для этих отношений некие искусственные правила и заставить их развиваться по определенному сценарию. Как мы обретаем друзей и близких нам людей в обычной жизни? Вот мы встретились с кем-то, познакомились, подружились и постепенно, уже подружившись, начинаем человека узнавать все больше и больше. И наша дружба либо крепнет, становится все горячей, либо на каком-то уровне останавливается, потому что оснований для большей близости, для более глубокой связи с человеком нет. Все то же самое между человеком и священником. Эта внутренняя, духовная связь может быть очень крепкой, но это то, что должно возрастать и укрепляться, с помощью Божией, с обеих сторон.

Вопросы после беседы

? Вы говорили про испытание духовника – о том, что нужно убедиться сначала в согласии по важнейшим духовным вопросам. А как быть с разногласиями не по главным, а по второстепенным вопросам – скажем, в политических взглядах, в психологическом понимании каких-то вещей?

— Тут, скорее, могут быть не разногласия, а разномыслие, потому что разногласия – это уже предпосылка к спору, в данном случае неуместному. А разномыслие вполне может быть, потому что все мы люди очень разные и имеем разное мышление и различный жизненный опыт. Да и вообще не может быть человек, исповедующийся у того или иного священника, некой калькой с него – калькой поведения, чувствования. Для чего, по большому счету, нужен духовник? Он должен помочь человеку научиться жить в Церкви, научиться жить жизнью духовной. Но он не должен становиться для него какими-то подпорками, костылями на всю его дальнейшую жизнь. Духовник чему-то учит человека не для того, чтобы его к себе привязать, приколоть английской булавкой к краю своего подрясника, а для того, чтобы научить его самостоятельно жить в Боге. При этом если мы обращаемся к священнику как к своему духовнику, если мы ему доверяем, то прежде чем начинать с ним по какому-то поводу «разномыслить» или даже спорить, совершенно логично попытаться понять его отношение – понять и в какой-то мере принять. И до тех пор, пока эти отношения существуют, совершенно естественно находить компромиссы в тех вопросах, в которых нам позволяет это наша христианская совесть.

? Если исповедуешься у священника, но как-то не все устраивает в отношении, и уходишь к другому, считается ли это грехом?

— Я думаю, здесь опять-таки уместна аналогия с врачом. Вы пришли к врачу, какое-то время у него лечитесь. Какие могут быть объективные причины для решения от него уйти? Он невнимателен к вам, он назначает лечение, после которого вам становится хуже, он допускает грубые врачебные ошибки. Тогда, конечно же, имеет смысл идти к другому врачу; то же самое можно сказать об уходе к другому священнику. Но здесь действительно надо быть с собой очень честным. Если мы видим, что священник с нами бьется и мучается и при этом то, что он говорит о нашем духовном состоянии, по большому счету правильно, тогда идти исповедоваться к кому-то другому – это не выход, потому что мы в таком случае бежим не от священника, а от себя и от собственной совести. Надо внимательно и здраво все оценить. Если у нас нет доверия, потому что нет духовной пользы, нет к нам внимания, нет за нас ответственности, – наверное, можно уйти. Если же у нас нет доверия потому, что дело, в общем-то, не в священнике, а в нас, тогда не нужно. Как такового греха в том, что мы стали исповедоваться другому пастырю, нет, но если нас уже связывают с тем или иным священником некие узы постоянных духовных отношений, то разрывать эту связь не надо, потому что, как говорил замечательно об этом один духовный писатель , можно уйти от духовного отца и найти нового хорошего духовника, но он никогда не станет нам отцом, а будет дядей, отчимом или кем-то еще. Вообще же тут никто так точно человеку не подскажет, как его собственное сердце и его собственная совесть.

? А в чем, кстати, разница между духовным отцом и духовником?

— Любые определения здесь будут все-таки немного неточны, потому что слово не вполне совершенное орудие для выражения предметов духовных. Но если провести некоторую условную границу между духовником и духовным отцом, то, наверное, она будет заключаться в следующем. Духовник – это просто тот священник, к которому человек приходит на исповедь постоянно. А духовный отец – это нечто большее. Это тот, кто становится для человека отцом в буквальном смысле: несет все его немощи, несет на своих плечах самого этого человека в те моменты, когда это бывает необходимо, – словом, делает по отношению к нему все то, что делает родной отец по отношению к своему ребенку.

? А есть какой-то чин посвящения в духовные чада?

— Я такого чина не знаю, и, слава Богу, что его никто еще не придумал, потому что эти отношения могут сложиться и вырасти только неким естественным путем. Сам факт, что это действительно духовный отец и действительно духовное чадо, должен быть не утвержден кем-то, а сам собой очевиден из отношения этих людей друг к другу. В противном случае, я думаю, эти слова будут просто пустыми, не наполненными конкретным смыслом. И лучше порой даже тогда, когда эта духовная связь действительно есть, все равно ее никак не называть: пусть она просто будет, потому что бывает иногда в таких случаях, что как только мы начинаем произносить какие-то громкие слова, то, что уже сложилось, вдруг начинает разваливаться.

? Мне говорили, что слово духовного отца нужно выполнять беспрекословно, бояться нарушить, а духовник дает только совет, который мы можем принять или не принять. В этом тоже различие заключается?

— Во-первых, вот это слово – «бояться» – мне здесь непонятно. Поскольку уж чего-чего, а страха быть не должно, потому что отношения с отцом – это не отношения страха и чего-то со страхом сопряженного. Это отношения любви. Плох тот отец, который строит свои отношения с ребенком на страхе. И настоящий отец духовный, если пытаться как-то его охарактеризовать, – это не тот, кого человек должен бояться ослушаться, а тот, кто всегда может объяснить человеку, почему нужно поступить так, а не иначе, то есть может либо сказать так, что духовный сын или духовная дочь это поймут и это дойдет до сердца, либо помолиться так, что Господь вразумит его духовное чадо по его молитве. А думать, что духовный отец – это что-то вроде раскаленного предмета, к которому страшно прикоснуться, конечно же, совершенно неразумно и неправильно.

? А как духовник превращается в духовного отца?

— Понимаете, вот, условно говоря, был некий священник. У него кто-то исповедовался на протяжении долгого времени. Он был духовником этого человека. Как он становится его духовным отцом? Наверное, это происходит в тот момент, когда и сам священник возрастает в эту отеческую меру, и человек, ему исповедующийся, вырастает в ту меру доверия и послушания, которая позволяет ему быть сыном или дочерью. Мне кажется, что это возможно именно в случае такого синхронного, параллельного возрастания – и священника, и приходящего к нему человека. И опять-таки скажу, что, с моей точки зрения, совершенно неестественно, когда приходит человек в Церковь, попадает к какому-то священнику, и тот ему говорит: «Теперь я твой духовный отец. Ты у меня на послушании: делай то, что я тебе скажу, иначе ты не спасешься». Можно разворачиваться и сразу уходить. Единственное, что по отношению к такому священнику можно и нужно делать, – молиться о его душе, потому что его очень жалко. Вы знаете, что у нас есть один совершенно верный и совершенно истинный пример – пример Спасителя. Требует ли Христос от нас Себе послушания? Да, требует. Но что сделал Христос? Он за нас распялся. Это не говоря о том, что Он есть Господь и Бог наш… И вот когда священник хотя бы в какой-то степени распинается очевидным образом за человека, тогда он может от него чего-то требовать. Если же он этого не делает, то не только заявлять о своем духовном отцовстве, но и отдаленно похожих слов говорить не имеет основания.

? Батюшка, а вообще реально каждому найти духовного отца? Ведь народу-то сколько!

— Вот наш храм … Нельзя сказать, что он каких-то гигантских размеров – скорее, наоборот, правда? Но он почему-то вмещает всех, кто сюда приходит. Это ответ на ваш вопрос. Если действительно будет так много людей, которые будут искать именно духовных отношений, то будет гораздо больше священников, потому что кто-то из этих людей неминуемо захочет стать священником. Ну и храмов будет больше. Так что этот вопрос, думаю, отпадает.

? Я так понимаю, что духовник должен если не совсем точно, то с какой-то степенью ясности все же понимать, что происходит в душе у конкретного человека, как он внутренне устроен и по каким законам в нем происходят те или иные изменения. Что делать, если исповедь принимается как положено, но это понимание отсутствует?

— Если это отсутствует, я могу сказать, что это не духовник. С одной оговоркой, очень важной и очень существенной. Бывает, что человек с самим собой носится, как с хорошо известной писаной торбой. Неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что кто-то приходит и говорит о таких вещах, которые совершенно понятны, естественны, и в ряд с ним можно поставить еще десятки людей, у которых те же самые грехи и те же самые проблемы, но человек то, что происходит с ним, считает настолько исключительным, что любые сказанные ему слова вызывают у него реакцию отторжения: «Да нет, у меня совершенно особый случай!». И когда человек так говорит, понятно, что проблема не в духовнике, который «не понимает его устроения», – проблема в нем самом.

? Как понять, есть ли во мне что-то действительно, может быть, экстраординарное или я отношусь к себе как к писаной торбе?

— Дело в том, что человек сам по себе уникален – любой, каждый, а не только я или вы. Нужно задать себе вопрос: а что изменится оттого, что я найду лично в себе нечто, как вы говорите, экстраординарное? Я стану лучше, я стану чище, я стану ближе к Богу? Да вряд ли. Знать свои способности и возможности обязательно нужно – для того, чтобы понять, как ими распорядиться, как их приумножить в этой жизни. Но это не основание для того, чтобы требовать к себе повышенного внимания со стороны священника и вообще всех окружающих людей. Для христианина не должен стоять во главе угла вопрос самореализации. Для христианина превыше всего стоит совершенно другой вопрос: «Господь меня сотворил таким-то, у Господа был обо мне какой-то замысел, и я в течение своей жизни этот замысел должен исполнить». Вот в чем суть – исполнить то, что замыслил о нас Господь! А занимаясь «самореализацией», человек уходит совершенно не туда.

? В каких случаях стоит советоваться с духовником о житейских обстоятельствах?

— Я думаю, что когда мы намереваемся совершить какие-то серьезные, жизненно важные для нас поступки, закономерно спрашивать благословения у своего духовника, потому что даже житейский вопрос может иметь свою духовную подоплеку. Допустим, покупка машины не духовный вопрос, да? С другой стороны, а почему ее человек покупает: потому что она ему необходима или потому что ему кажется постыдным ездить на менее престижной прежней модели? Тут масса есть таких нюансов, которые, возможно, будут для священника, как для пастыря, небезразличны. В то же время не следует превращать духовника в советчика по бытовым вопросам. Не надо спрашивать его, в какой цвет красить в доме стены, например. В том, что касается повседневных дел, мы должны советоваться с ним только тогда, когда ощущаем, что в том или ином вопросе есть нравственная подоплека и нравственный риск. Священнику же это общение в форме житейских вопросов важно для того, чтобы понять, как мыслит человек в практических жизненных ситуациях, потому что все, что мы делаем, – молитва, чтение, посещение храма – должно как-то проявляться в нашей жизни. Как раз в таком общении священник может понять, приносит ли в жизни этого человека плод Евангелие, его изучение, приносит ли в жизни этого человека плод частое Причащение или его жизнь вообще никак не связана с тем, что он делает в Церкви. Зная все это, гораздо легче человеку помочь.

В церковных документах последнего времени, например, в недавно принятом на Архиерейском совещании документе об участии верных в Евхаристии, какие-то вопросы оставлены «на усмотрение духовника». Кто такой духовник? Тот, у кого человек постоянно исповедуется или тот, кто осуществляет духовное руководство? До какой степени нужно слушаться духовника? Решать ли с духовником бытовые вопросы? Отвечает протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Живоначальной Троицы в Хохлах (Москва)

– Кажется, что в слово «духовник» разные люди вкладывают разные понятия. Кто же такой духовник на самом деле?

– Нет сформулированного канонического понятия, кто же является духовником. Поэтому, это слово многозначно и понимается разными людьми по-разному.

Кто-то понимает под словом «духовник» человека, который совершает таинство исповеди. То есть духовник – тот священник, у которого ты регулярно исповедуешься.

Другой человек может в понятие «духовник» вкладывать еще более серьезный смысл, такой, как, скажем, духовное руководство.

То есть человек не только регулярно исповедуется, но и находится в духовном послушании, идет по духовному пути, шаги которого он всегда обсуждает со священником. В этом смысле он этого священника считает своим духовным отцом.

Совсем недавно существовало такое понятие, как духовник православной школы, православной гимназии.

Сегодня изобретено новое выражение этого послушания – духовный попечитель – так называют священника, который регулирует духовные вопросы в учебном заведении.

Мы знаем, что духовники были у царской семьи, они назначались Священным синодом и именно у них исповедовались члены царской семьи.

Так что, повторяю, само по себе понятие «духовник» – многозначно. Скажем, у нас в Московской епархии есть несколько духовников, у которых положено исповедоваться духовенству во время Великого и Рождественского постов: например, протоиерей Георгий Бреев, протоиерей Николай Важнов.

При этом, у каждого священника может быть свой духовник – духовный отец, который осуществляет духовное руководство. А может такого и не быть.

– Насколько очевидна грань между духовником – священником, у которого исповедуешься, и духовником – духовным отцом?

– Священник не обязан быть духовным отцом. Но духовником он является постольку, поскольку имеет послушание, право принимать исповедь. Поэтому любой священник является духовником: он принимает исповедь.

Скажем, в Греческой Церкви не все священники принимают исповедь, то есть не все являются духовниками, а только те, у которых есть особое благословение архиерея. В основном, это монахи в монастырях. В Русской Церкви право принимать исповедь принадлежит каждому священнику – и опытному, и не опытному.

– Как быть, если молодой священник во время исповеди начинает поучать взрослого, даже пожилого прихожанина?

– Важно то, как он поучает. Потому что на самом деле это обязанность священника – поучать. Тут ничего не сделаешь.

Другое дело, чему он поучает, каким образом и с какой интонацией. Если священник, хоть и молодой, но начитанный хорошо знает святоотеческую литературу, он способен привести в пример некое поучение Святых Отцов, пример из жития святого, пример из Церковного предания, который может оказаться полезным прихожанину в его духовной жизни, в его борьбе с грехом.

Если священник начинает поучать от себя лично, от своего личного мнения, то его духовная и житейская неопытность очень часто могут принести вред, что и бывает очень часто.

– Как реагировать прихожанину в этом случае?

– Здесь не может быть универсальных советов. Помню себя в молодом возрасте, помню, как говорил какие-то нелепости людям, которые были гораздо старше меня, потому что просто не понимал, как они живут, в каких условиях.

И если бы какой-нибудь более опытный прихожанин поставил меня на место, я бы, наверное, на него сильно обиделся, потому как считал, что мой духовный сан покрывает всю мою личную глупость.

Но, думаю, что со священником можно и не согласиться, в каких-то очень индивидуальных случаях.

Здесь, как я уже сказал, нет конкретного ответа. Когда я был молодым священником, мне казалось, что знаю все. Теперь часто в ответ на вопрошания человека, который спрашивает меня во время исповеди: «А тут, батюшка, как правильно поступить?» – я говорю: «Не знаю».

Более того, мне кажется, что пока священника особо не спрашивают, он тоже не должен как-то специально, навязчиво давать свои советы.

Хотя бывают случаи, когда священник обязан подсказать нечто важное, конкретное. Вообще, область духовничества, область исповеди – таинственна. Она не может быть совсем регламентированной. То есть она, конечно, регламентируется в самих требниках, там есть специальные отделы, где священнику предлагается задать определенного рода вопросы исповедующемуся.

Но, если посмотреть на эти вопросы в контексте современности, то станет ясно, что они не совсем в него вписываются.

За последние лет двадцать мы столкнулись с очень большой проблемой, которая называется младостарчество. По этому поводу было много всего сказано, в том числе и покойным Святейшим Патриархом Алексием, опытными священниками.

К сожалению, так и не было принято решение не доверять право исповеди только что рукоположенному священнику. Хотя в ситуации, когда священников не хватает, а людей, приходящих в храм, много, так поступать было невозможно.

Сейчас ситуация поменялась. Более того, в говорится, что духовник может регулировать частоту исповеди у своих прихожан, которых он хорошо знает, знает их духовную жизнь. Это значит, что в таких приходах можно доверять исповедь опытному священнику. А у молодого священника, только рукоположенного, появляется возможность учиться у старших священников…

Мне кажется, сам момент навыка исповеди, душепопечения не преподается в семинариях должным образом. Опытные духовники могут рассказать о тех моментах, с которыми сталкивается священник на практике, и которые просто неизвестны молодому человеку, только принявшему сан. Когда он оказывается перед лицом серьезной исповеди, может растеряться. Кого-то исповедь может просто сильно шокировать, он не поймет, как реагировать.

Например, к молодому священнику в крупном провинциальном индустриальном городе приходит на свою первую исповедь женщина лет 55. И исповедует она ему всю свою жизнь, тяжелую жизнь русской женщины, с пьющим мужем, со всеми сложностями и трагедиями и говорит о количестве абортов, которых может быть больше десяти.

Священник не всегда сумеет на это правильно прореагировать: он сложит в своем уме эти 10 абортов. Каждый, как убийство, отлучает человека на 20 лет от причастия. Так что, получается, пожизненное отлучение.

В общем, формально священник поступит правильно, потому как канон предполагает такое наказание. Но, очевидно, что сегодня так невозможно действовать, потому что жизнь людей совершенно иная и нужно знать, о чем идет речь.

А молодой священник может не понимать, что эта женщина нуждается не в отлучении, а, наоборот, в поддержке. Если она пришла с покаянием, нужно помочь ей дальше идти ко Христу.

Таких нюансов – множество. Священник может сталкиваться с психически больными людьми. Причем психическая болезнь не сразу становится священнику понятной, потому, что она очень ловко мимикрирует под религиозное поведение. Неопытный священник может этого совершенно не понимать и всерьез относиться к человеку, думая, что он живет духовной жизнью, а это, возможно, одна из форм шизофрении…

Или, например, вот еще такой, к сожалению, совершенно хрестоматийный случай. Приходят к молодому священнику родители, у которых умирает или умер маленький ребенок. Они задают вопрос: «За что дети страдают?!» Священник может безапелляционно ответить: «За ваши грехи».

А они не могут понять, потому что в их жизни нет никаких серьезных грехов, как им кажется, за которые несчастный, невинный ребенок должен нести такое ужасное наказание, такие страшные муки, боли на глазах родителей. Они готовы себе руки, ноги отрезать, только чтобы ребенок был избавлен от страданий.

И больше, после услышанного, родители в такого Бога верить не хотят. А священник не знает, что так невозможно разговаривать с людьми, которые переживают горе, находятся в периоде острого страдания.

В конечном итоге, священник через какое-то время чему-то научится. Так бывает чаще всего. Но нельзя, чтобы у священника, как у хирурга, было свое кладбище, нельзя учить священника исповедовать на уровне живых людей, которые получают от него в начале огромное количество опасных, неправильных, жестких, жестоких поучений.

Лет через десять священник вразумляется, понимает свои ошибки и начинает быть хорошим духовником. Мы все прошли через это.

Но, мне кажется, нужно уже что-то делать с этим. Каким-то образом вводить технику безопасности. Стоит серьезно обсуждать вопрос, всем ли становиться сразу духовниками или все-таки священнику стоит послужить, посмотреть на людей, пообщаться с ними, быть просто сначала катехизатором и постепенно входить в таинство исповеди через собеседование и общение с опытными священниками.

Тем более мы видим опыт Греческой Церкви, где опытные духовники, монахи, действительно знают, что такое исповедь. Они получают на это благословение. К ним в монастыри приезжают огромное количество людей с тем, чтобы по-настоящему, всерьез получить духовную пользу от исповеди, а не просто использовать исповедь как пропуск к причастию.

Послушание и безответственность

– Духовник как духовный отец должен быть у каждого православного?

– Что касается духовного руководства, у нас нет никаких канонических правил о том, что каждый православный человек должен иметь в своей жизни духовного наставника, руководителя, у которого он будет в послушании. Такое духовное наставничество важно людям, действительно сугубо серьезно относящимся к своему духовному пути, к своей духовной жизни, уже имеющим духовный опыт.

Наша Церковь обладает всей полнотой для спасения. В Церкви есть таинства, есть Священное Писание, Священное Предание, традиции, возможность человеку научиться духовному пути в самой Церкви, не прибегая для этого к особенным способам.

Духовничество как таковое, о котором идет речь, выходит из среды монашества. Поступающий в монастырь принимает на себя обет послушания, который предполагает отсечение своей воли перед волей духовного наставника, исповедование ему помыслов и, тем самым, серьезное, сугубо духовное руководство в определенных, специально для этого созданных, условиях.

А жизнь мирянина в больших и маленьких городах не предполагает специальных условий, в которых человек мог бы быть в послушании.

То есть человек может быть очень высокой духовной жизни, подвижником, но передать это правильно, адекватно ученику, понимая его духовное состояние, духовный опыт, может совсем не каждый. Поэтому не у каждого святого в личном общении можно чему-то научиться, не у каждого подвижника, не у каждого старца.

Хочется подчеркнуть, что люди, ищущие духовного пути, обращаются к своим духовным отцам именно за духовным опытом, за правильным пониманием тех обстоятельств жизни, в которых они находятся, чтобы познать волю Божию.

Но волю Божию познать именно в правильном направлении. Не в смысле познать волю Божию в том, чтобы, скажем, разменивать квартиру или не разменивать, переезжать на пмж или оставаться, поступать в такой институт или не поступать, покупать машину или не покупать: речь идет о пути ко спасению.

Потому что у нас, к сожалению, вопрошание человека о чем-то, в основном касается вот этих бытовых вещей, которые ко спасению могут не иметь вообще никакого отношения.

– Нередко люди ищут духовного отца, чтобы снять себя ответственность…

– Да, к сожалению, люди склонны искать или назначать себе духовного отца, чтобы свалить с себя ответственность за жизнь на кого-то другого. Поэтому им так проще: «Я ни за что не отвечаю, а как батюшка скажет, так и будет. Скажет и все, разведусь. Или, наоборот, не разведусь».

Очень часто человеку просто страшно жить, страшно принимать решения, страшно ошибаться: у него недоверие к Богу. Поэтому он за послушание выдает свою безответственность, свою трусость жить и вкладывает это в красивые рамки якобы духовной жизни. Не думаю, что здесь очень много духовности.

– Но ведь человек в любом случае вверяет духовному отцу свою жизнь?

– Это довольно сложный момент. Например, кто-то захочет мне вверить свою жизнь, а я не хочу ничью жизнь полностью взять в свои руки. Люди, которые вверяют кому-то духовную жизнь, должны быть уверены в том, что тот, кому они вверяют, готов ее взять.

Готовность принятия на себя другой жизни заключается в очень глубоком знании и понимании друг друга, в очень глубоком духовном проникновении, в единомыслии. Должно быть внутреннее духовное родство, когда человек решается взять другую жизнь на себя, а другой решается эту духовную жизнь ему вручить. Это моменты очень сложные, и я бы сказал, в каком-то смысле уникальные.

Когда люди, которых я в течение многих, многих лет знаю как своих прихожан, которые у меня регулярно исповедуются, в большей степени или в меньшей степени вверяются мне, и я их принимаю, всё равно оставляю свободу за самим человеком, в том числе оставаясь свободен сам. Потому что я не застрахован от ошибок, как человек грешный, могу дать неправильный совет.

То есть я оставляю любому человеку возможность слушать меня или, наоборот, не слушать. Мой любой совет не имеет категорического разрешения.

Когда же человек настолько доверяет другому свою жизнь, а тот в любви и слышании Бога её берёт, то даже когда духовник ошибается (и святой человек может ошибиться), то за любовь и за послушание принимает без роптаний даже ошибку своего духовника. И она может через эту милость и любовь не принести человеку духовного вреда.

Но в данном случае, когда мы говорим о духовничестве в миру, когда белый священник становится кому-то духовным отцом, стоит вопрос личной свободы и личной ответственности. Священник не может быть категоричным настолько, чтоб сказать: только так и никак по-другому. Он может дать совет, а человек может принять, а может не принять. Тут всё зависит от степени взаимопроникновения, духовного родства.

Ослушаться духовника…

– Бывает, когда монашествующие духовные отцы дают (или не дают) благословение на какие-то важные вещи – принять монашество, жениться, это оказывается душевно полезным для человека. Но, с другой стороны, могут быть сломанные судьбы. Как здесь разобраться?

– Бывают сломанные судьбы. Бывают ошибки. Потому что «женись – не женись», – это вопрос во многом человеческого разума, человеческой трезвенности. Ведь если человек во что бы то ни стало хочет жениться или выйти замуж, он все равно это сделает, но это не значит, что его выбор будет правильный. У кого бы он ни брал благословение.

Здесь вновь вопрос, на который нет однозначных ответов. Бывает так, бывает еще и иначе.

Приехали два незнакомых молодых человека к незнакомому монаху, и он им дал благословение – это один случай. Приехали к своему духовнику, архимандриту какому-нибудь, старцу в монастырь очень хорошо знакомые ему люди, которые в течение многих лет приезжают к нему – другой.

– Если человек не согласен с советом духовного отца, опасно – ослушаться? Действительно: ослушаться духовника – ослушаться Бога?

– В каких-то случаях, если имеется в виду послушание старцу в монастыре как обет, данный при постриге – это одно. Если идет речь о том, что человек пришел на исповедь к какому-то молодому священнику, и тот ему сказал: «Ты должен делать так», – а тот не послушался, то это совсем другое.

– Если священник очень пытается проникнуть в жизнь человека, спрашивая то, что ты не готов обсуждать, как здесь быть?

– Если это священник, которого вы не знаете и случайно попали к нему на исповедь, вы совершенно спокойно можете сказать: «Батюшка, я этот вопрос обсуждать с вами не хочу, извините, это не вопрос моей исповеди. Я хочу вам рассказать о своих грехах, грехи у меня такие. Все. А что я, кто я, где работаю, сколько у меня зарплата, это, простите меня, к исповеди никакого отношения не имеет».

Если речь о духовнике, здесь важно, насколько сам человек считает нужным для себя, чтобы духовник знал какие-то обстоятельства его жизни. Вот, например, у человека семейная проблема. Он приходит посоветоваться: «Батюшка, посоветуйте, я не знаю, как мне поступать». Это может быть и незнакомый человек или малознакомый человек, которого присылают мои прихожане, потому что ему не с кем посоветоваться.

Соответственно, я начинаю беседу: «Расскажите об обстоятельствах вашей жизни, кто вы, а сколько вам лет?» Мне нужно хотя бы приблизительно увидеть атмосферу, выяснить обстановку. Если человек не хочет об этом рассказывать – и не надо.

Это всё примерно так, как человек приходит к врачу и должен рассказать, где у него что болит, как он питается, что ест, как спит и так далее. Вплоть до того, какого цвета у него моча, если это нужно.

Так и священник спрашивает, если он действительно всерьез должен помочь решить какую-то проблему, и сам человек этого хочет и просит, и за этим к нему обращается. Так что пришедший с вопросом в каком-то смысле должен проявить инициативу, рассказать о себе.

– Многие мечтают, чтобы найти настоящего духовного отца – прозорливого старца…

– В духовной жизни мечтать очень вредно. Катастрофически вредно. Потому что очень много людей, к сожалению, начитавшись разных книг о «духовном», начинают мечтать и всю свою жизнь пытаются выстраивать по каким-то иллюзорным своим представлениям. Это очень плохо. Духовная жизнь – это реальность.

– Если духовник сам говорит о решении каких-то бытовых вопросов, например, делать детям прививки или нет…

– Это не дело священника – заниматься прививками. Если человек сам приходит с таким вопросом, мне кажется, правильнее ответить: «Решайте сами».

Так же ответить и на вопросы из серии, у кого лучше лечиться: у гомеопата или у аллопата. Кто-то хочет лечиться у гомеопата – ну, лечись. Кто-то хочет лечиться у аллопата, – пожалуйста. Кто-то пьет эти самые шарики, кто-то пьет антибиотики. Это не имеет никакого отношения к духовной жизни.

Ко мне могут обратиться люди: «Батюшка, делать мне операцию или не делать?» А я откуда знаю? Я что – врач? У меня глаза – рентген? И мне страшно, когда кто-то из священников считает, что он может что-то по этому поводу знать. Мне страшно и за священника такого, и за человека, который с этим обратился к священнику.

Еще могу понять, когда спрашивают у духоносного старца уровня отца Иоанна Крестьянкина, который может что-то действительно знать от Бога, чего не известно другому. Я – обычный священник, обычный человек, не знаю, у меня никаких специальных духовных даров нет.

В конце концов, у человека есть страшная ответственность принимать решения самому.

– Как понять: хороший духовник или он просто властвует, и это идет во вред?

– Это понимается по состоянию человека. Если человек живет радостно, у него видны небольшие плоды духовной жизни, нет уныния, если он чувствует полноту в сердце, значит – это правильное духовное руководство.

От духовного руководства у человека не должно быть уныния. Если человек после духовника находится в постоянном унынии, в самоедстве, в каком-то подчинении, значит это что-то не то. Все познается по плодам.

– Нужно ли искать духовника, у которого будешь исповедоваться постоянно?

– Если человек ходит в один и тот же приход и является членом общины, в этой общине он причащается, а не просто бегает по разным храмам, потому что Евхаристия – это церковное общинное дело, и он находится, в том числе, вместе со священником, который совершает эту Евхаристию, который проповедует, который настраивает приход на правильный духовный лад.

Ведь духовничество может священником выражаться не только в постоянном давании советов на исповеди. Духовное руководство приходом осуществляется священником через проповедь, через молитву, через служение, через организацию приходской жизни как общего служения.

В этом духовном руководстве люди видят, как священник молится, как служит, как относится к своим прихожанам, как проводит беседы, как готовит людей к причастию, как готовит людей к таинствам: к венчанию, крещению и так далее. Это все комплекс духовного руководства. Не такой индивидуальный, как мы ищем, а вот такой приходско-общинный.

И вот этого духовного руководства очень не хватает. Живого слова проповеди, правильной интонации, открытого служения, разумного понимания того, что люди ждут от самой Церкви. Потому что сама Церковь имеет полноту даров Божьих.

– Может ли быть духовник заочный, без регулярного общения?

– Может. Скажем, в смысле духовного руководства для меня огромную роль сыграл митрополит Антоний Сурожский. Я был с ним лично не знаком. Я знаю о нем, его по его проповедям и книгам.

Ответы на очень многие вопросы, которые меня волновали, я находил у владыки Антония в его проповедях, в его словах, в его беседах.

– Если обобщить, каков процент свободы и послушания в духовном руководстве? Где остается личная воля, а где человек покоряется воле духовника?

– В данном случае сам духовник может сказать правильные и определенные вещи. Где-то на чем-то может настоять, если это действительно очевидно и правильно, и он знает это доподлинно по своему опыту. А что-то может дать просто как совет, и уже люди сами решают.

Например, ко мне может подойти прихожанка, которую я знаю давно: «Вот, батюшка, я нашла, наконец, избранника жизни и мы хотим пожениться». Смотрю я, с точки зрения уже пожившего человека и что-то понимающего, – так себе избранничек, стоило бы попристальней к нему приглядеться, а не так – в омут с головой, сразу. Говорю: «Знаешь что, может быть не стоит торопиться?»

Бывает, в ответ слышу: «Ах, нет, батюшка, вы не понимаете, у нас так все здорово». «Ну, – говорю, – раз я не понимаю, тогда делайте так, как вы хотите». Но венчать отказываюсь, поскольку не считаю вправе брать на себя ответственность там, где у меня сомнения. Если у вас другое мнение, и вы уверены в своих чувствах, пожалуйста, делайте так как нужно, но без меня.

Вообще, в духовном руководстве священник не берет ответственность за поступки другого человека. Он помогает человеку. Он может им руководить, давать пример, направлять.

Это не значит, что он принимает ответственность за жизнь человека, который хочет с себя ее сложить. Иначе это уже не духовное руководство. И даже монашеское послушание – это не есть перекладывание ответственности и жизнь в безответственности. Послушание – это не безответственность.

Женщины очень часто стремятся устроить со священником такие душевные отношения, которые будут имитировать некую общую жизнь. Это не обязательно влюбленность, но это некоторый душевный комфорт. Они начинают требовать, чтобы священник обязательно уделял им внимание, чтобы с ними разговаривал, общался:
- А почему вы не спросили меня о чем-то, а почему вы мимо меня прошли, почему вы вот с той говорите долго, а со мной коротко? А почему вы так со мной суровы, я вам безразлична?
Подобного рода переживания и чувства всегда означают, что у женщины к священнику отношения душевные, а не духовные. Она ищет в нем не духовника, а компенсацию своей неустроенной душевной жизни. Тут еще может не быть влюбленности, но всегда есть какая-то пристрастность.

Привязанность, вообще говоря, - это неплохо, вполне естественно любить своего духовного отца, это нормально. Это даже должно быть, и такая любовь может быть очень сильной, даже самой сильной в жизни человека - любовь к духовному отцу. Но важен характер этой любви. Нужно, чтобы это была любовь дочери к отцу. Нужно, чтобы это была любовь духовная, ради Христа. Любовь, которая видит в священнике посланного Богом учителя духовной жизни. Когда хочется смиряться, учиться, слушаться, когда есть готовность потерпеть даже суровое научение, строгий выговор, когда есть вера в то, что духовник тебя любит, о тебе молится, думает, и совершенно при этом не обязан тебе ничем, не обязан вести с тобой "приятные" беседы или что-то еще в этом роде. Такая любовь будет и хорошей, и плодотворной. А душевные отношения, особенно там, где начинаются обиды на священника духовно бесплодны и вредны, они означают прелесть.

Прелесть - это славянское слово, "лесть" переводится на русский язык словом "ложь". Прелесть означает самообман. Человек думает, что он идет по правильному пути, а на самом деле идет по ложному.

прот. Владимир Воробьёв

Насколько душеполезным может быть внебогослужебное общение мирян с духовником?

Если говорить о другой плоскости, то внебогослужебное общение в большинстве случаев совсем необязательно, хотя и может иметь место. Здесь нет единого стандарта, что хорошо, а что плохо. Для правильного устроения своего духовного мира человеку достаточно общаться со священником как с душепопечителем. Совершенно не обязательно иметь клирика другом семьи, периодическим визитером своего дома, спутником в своих паломнических путешествиях и т.д. В силу того, что приходская жизнь предполагает ситуации общения вне богослужения (школьное общение, культурные мероприятия и т.д.), то, конечно же, такое, и такое общение имеет место. Плохого в нем ничего нет, если только в этом не происходит ненужного прилепления к священнику как к личности. Если желание пообщаться со священником становится важнее стремления пойти в храм на службу или делать церковное дело, здесь нужно сказать себе «стоп» и если не вовсе дистанцироваться, то, по крайней мере, отказаться от всех этих неполезных ситуаций общения.

прот. Максим Козлов

***
Иногда девушки, женщины, по каким-то причинам не нашедшие спутника жизни или не удовлетворенные существующим брачным союзом, бывают склонны испытывать нежные чувства к пастырям, которые, как известно, либо женаты, либо дали обет безбрачия. Чаще всего такого рода любовь бывает, казалось бы, вполне «духовной», то есть физическое влечение на сознательном уровне отсутствует. Тем не менее, все мысли и чувства девушки или женщины заняты священником, к которому она испытывает сильную привязанность…

Это явление, вызывающее, с одной стороны, улыбку или иронию, а с другой — глубокую печаль. Да, дыма без огня не бывает. И, конечно, священник должен хорошо сознавать, что далеко не все окружающие его люди живут подлинной духовной жизнью, действительно стремятся к «единому на потребу» — спасению своей души, очищению ее от страстей. Ведь многие сегодня заходят в храм еще и потому, что там тепло, можно отогреться телом и душой. Многие рассчитывают встретить в храме человеческое участие, внимание, а иногда и материальную поддержку. Для кого-то личность пастыря становится главным предметом внимания: так случается с теми, кто не находит в себе сил — а лучше сказать, не желает направить силы на поприще покаяния. В той или иной степени опасность этой подмены ощущалась, наверное, каждым, кому Бог даровал духовника. Не сразу мы вырабатываем правильное отношение к священнику подобному нам немощному человеку — поставленному, однако, на служение словесным овцам стада Христова. Главное, чтобы сам пастырь не оказался в сетях прелести и волей-неволей не подменил бы собой Того, Чьей силой и благословением он действует.

3наю, что, если христианин на исповеди искренне делится со священником внутренними смущениями, раскрывает помыслы (не будем забывать о существовании злой силы, которая все пытается осквернить, к доброму расположению примешать недолжное и таким образом запнуть стопы подвизающегося), сердечная рана непременно уврачуется Божией благодатью. Важно, с каким расположением мы встречаем искушение. Ему должно прийти, но от нас зависит, попадем ли мы в его власть или разумно отстраним от себя эту опасность.

Безусловно, священнику дано бывает почувствовать, когда подобные подмены — то, что называется на аскетическом языке пристрастием, человеческой привязанностью, — начинают преобладать в чьей-то душе над благоговением к сану. Очевидно, что пастырь вовремя должен выставить некий «заслон». Во всяком случае, хранить дистанцию, не потакать прихотям и похотям, но по необходимости быть строгим, решительным и кратким в общении с «заинтересованными лицами». Для того, чтобы получить пользу от благодати священства, не требуется много времени. Полная противоположность норме имеет место тогда, когда священник начинает «выяснять отношения» с прихожанкой по просьбе последней. Та не удовлетворена бывает ни службой, ни проповедью, ни исповедью. Ей нужно чего-то большего: душевного внимания… Она строит обиженный вид, а иногда и действительно переживает — сердце не камень. Дай Бог пастырю найти золотую середину, грань между правдой и любовью, дабы не усугубить дело, но отрезвить душу, указав на необходимость подавить недолжное расположение, покушающееся на наше единство во Христе.

Как женщине распознать в себе недолжное пристрастие к духовнику, отделить его от тех чувств, которые являются богоугодными? Существуют ли здесь какие-то надежные критерии? По каким признакам мы узнаем, что две враждующие стороны, долго чего-то выжидавшие, вступили наконец в сражение, слышатся первые оружейные залпы, в воздухе появляется дымок от пороха в земле образуются воронки от разрыва снарядов… Так и в духовной жизни. Признаком зарождающейся болезни нередко является неотступно стоящее перед умственным оком лицо духовника. Если вовремя не распознать за мысленной картинкой вражье искушение, то делу молитвы может быть нанесен существенный урон. Иные чувствуют влечение с постоянством, несколько раз в течение дня, молиться за духовника, убеждены в том, что именно их молитвы помогают батюшке в борьбе с видимыми и невидимыми врагами… Такая сосредоточенность на «помощи» духовнику, несомненно, имеет оборотную сторону. Бывает еще и такое. Прихожанка признается священнику, что она чувствует и знает с точностью до минуты, когда он возносит за нее молитвы: «Батюшка, как я Вам благодарна! Вчера в половине третьего я приняла от Вас дивную помощь. Вся брань улеглась, едва лишь Вы встали на молитву о моей грешной душе». По опыту мы знаем, что расплатой за подобное пристрастие будет разочарование, более того — отторжение от личности искреннего, по-доброму настроенного пастыря, вина которого заключалась, может быть, в том, что он не сразу пресекал все описанные нами явления.

Как быть, если женщина понимает, что происходящее с ней к подлинной любви отношения не имеет, и желает избавиться от поработившего ее чувства? Ведь она часто стоит перед необходимостью исповедать свои переживания именно тому священнику, который их вызвал. Многие полагают — и, наверное, вполне справедливо, — что признания в любви во время совершения таинства исповеди звучат довольно неуместно. С другой стороны, исповедь у какого-то другого батюшки может еще более нарушить течение духовной жизни… Думаю, что решение этого вопроса зависит от конкретных обстоятельств и свойств личности священника. Если это опытный пастырь, знакомый с духовной бранью и искушениями, встречающимися во внутренней жизни прихожан, то он легко снимет своим мудрым словом данное смущение. Однажды монахиня исповедовалась преподобному Амвросию Оптинскому в недолжном расположении к нему. Старец, добродушно улыбнувшись, сказал в ответ на ее исповедь: «Не бойся, ко мне пристрастия у тебя не возникнет». Святой подвижник силой Духа Божия прогнал все помыслы из души подопечной. Итак, если священник уже имеет определенный опыт (да и возраст его служит гарантом), то, конечно, рассказать о смущениях, возникающих по его поводу, — дело правильное. Если же вы исповедуетесь у сравнительно молодого пастыря, которому не так легко найти нужное слово в данном случае, — быть может, имеет смысл обратиться к более умудренному священнику и решить вместе с ним, как дальше вести себя: на время ли отойти, исповедоваться в другом храме, другому лицу, либо терпеть эту брань, не соглашаясь c ee внушениями, либо все же поведать об этом батюшке, к которому относится искушение.

прот. Артемий Владимиров

Также для удобства предлагаем воспользоваться возможностью выбора интересующего Вас подраздела (при публикации вопроса в графе "Категория" необходимо выбрать интересующий Вас подраздел).

Строка поиска по разделу:

Выберите ответ:
Все ответы священников Иосиф (Королев), иеромонах Лазарь (Антипенко), иеромонах Роман (Кропотов), иеромонах Фотий (Мочалов), иеромонах

Вопрос (Наталья) 22 сентября 2011г. С Рождеством Богородицы!Батюшка, благодарю Вас за ответы! В книге протоиерея Валентина Мордасова есть изречение "Диавол возбуждает иногда к молитве и псалмопению". Не могли бы Вы на простых жизненных примерах объяснить в каких случаях это бывает? Однажды, я захотела молиться за человека и для этого мне нужно было выучить молитву "Господи, ты един вся веси и всем хочешь спасения и в разум истины прийти...." Несколько строк молитвы я не могла выучить 2 дня, хотя с памятью. Слава Господу, у меня все нормально. С Божией помощью выучила и стала молиться. И думаю теперь, моя молитва не была угодна Господу или диавол меня борол, чтоб бросила эту затею, или Господь испытывал мое терпение. Как же в этом можно разобраться? Этот вопрос считаю очень важным для своего дальнейшего духовного воспитания! Спасибо, Батюшка! Благословите!

В этом вопросе нужно запомнить главное - что бы дьявол не делал, он всегда преследует одну цель - нашу погибель. Какое бы обличье он ни принимал, каким бы ангелом света он не казался, к каким бы добродетелям ни призывал - итог всегда будет печальный и разрушительный. Он часто заходит издалека, например в древности, чтобы вытащить монаха из его кельи, дьявол возбуждал в его сердце желание милостыни и помощи нуждающимся. Монах, соблазнившийся на эту мысль, начинал усиленно заниматься рукоделием и собирать с этого выручку. Ну а деньги уже открывают перед человеком полный простор. Частые общения с людьми (женщинами), постоянные выходы из кельи в конце концов делали свое дело. И таким образом человек доходит до падения. А все начиналось вполне благовидно.

Если дьявол возбуждает человека к молитве (преподобные Варсонофий Великий и Иоанн Пророк кажется говорят к ночной молитве), то и здесь он может преследовать свои цели, например, выбить человека из его привычного графика. А утром позовет к нему беса раздражения. В результате невыспавшийся "молитвенник" своим дневным гневом и руганью сведет все свои молитвенные подвиги на нет.

Или если бесу удалось заразить человека самомнением и пагубное древо гордыни пустило в его сердце прочные корни, то такого тоже можно смело возбуждать к молитве, потому что молитва фарисея: "Благодарю Тебя Боже за то, что я не такой грешный, как другие", только прогневляет Бога, зато радует дьявола.

Однажды, сидя в своей келье, старец Троице-Сергиевой лавры Захария, взглянул в свой святой угол на иконы и ужаснулся: перед иконами стоит бес, с отвратительной страшной головой, формы кокосового ореха и быстро, быстро бормочет псалмы
- Что это ты, неужели молишься? - спросил старец.
- Я, я надругаюсь над молитвой,- пробормотал бес и исчез.

Поэтому молитва молитве рознь. Все зависит от ситуации. Демоны разные по своей злобе. Некоторые из них искушают людей для того, чтобы просто посмеяться, другие же хотят сделать больно, иным мало только одного человека, но они поражают стрелами и случайно проходящих рядом и никак не могут насытиться нашими страданиями.

Если вы имеете в виду молитву Амвросия Оптинского о детях, то скорее всего это было вражие искушение, так как молитва очень хорошая, ее желательно читать всем родителям. Можно с уверенностью сказать, что чтение этой молитвы угодно Богу.

Вопрос (Наталья) 19 сентября 2011г. Благословите, Батюшка!
Св. Серафим Саровский рассказывал, что когда простер моления за одну потерянную душу, которая была в когтях у самого сатаны, и видели ее потом, по милости Божией, совершенно чистой голубицей, и как, полчище сатанинское, не стерпя потери своей, излило на него всю свою злобу (глубокая язва на спине).
Батюшка!
Почему считается, что молитва за другого человека есть подвиг?
Как может отразиться на молящемся прихожанине поминание о здравии (на проскомидии, молебен, сорокоуст) за человека крещеного, но активного атеиста и погрязшего в страстях и смертных грехах?
Как понимать, что взявший на себя отмаливать душу такого человека (поминать о здравии на проскомидии) имеет дерзость перед Богом и за этот грех может получить от Бога скорби? Батюшка, не страшно получить от Господа скорби, страшно согрешить!
Говорят, также, что и человек за которого молятся испытывает нападки врага спасения, а средств противостоять им не знает и не имеет, он же не воцерковленый, таким образом его душой больше и больше завладевает злой! Благодарю, Батюшка!

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах)

Вообще любая молитва сама по себе является подвигом. Почти вся брань происходит из-за молитвы. Кто из христиан не знает состояния, когда нет сил и желания даже посмотреть на иконы дома? Тело не слушается, глаза слипаются, ноги подкашиваются, душа в расслаблении, ум в помрачении. Самостоятельная молитва требует большого подвига и огромного напряжения сил. И только когда Святой Дух приходит в сердце человека, тогда молитва сама совершается очень легко и сладостно, течет, как лодочка, которую надо лишь слегка подтолкнуть и она дальше уже сама плывет. Апостол Павел говорит, что это "Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными" (Рим.8:26).

Но труд в молитвенном подвиге вовсе не говорит о том, что такая молитва не принимается Господом. Может быть, наоборот, видя наше старание, наше деятельное желание служить Богу и общаться с Ним, Господь принимает и ценит такую молитву выше и дороже. Просто пока мы молимся, как можем, но мы стараемся (если стараемся, конечно).

Тоже самое касается и молитвы за других. Силуан Афонский говорит, что молиться за других - это кровь проливать. А митрополит Антоний Сурожский дополняет: "И пролитие это идет до истощания всех жизненных сил в любви и сострадании. Но молиться за других означает также идти путем Христовым, стать выражением Его предстательства, соединиться с Ним в Его молитве и Его Воплощении; это значит жить неизреченными воздыханиями Духа в наших сердцах. И чем живее наша человеческая любовь, чем глубже мы отождествляемся через сострадание с теми, за кого молимся, тем совершеннее наше общение с Премилосердным Господом; наша молитва, родившаяся из человеческой трагедии, уносит нас в сердцевину Божественной тайны. Сначала мы остро сознаем земное страдание, но по мере того как продолжается наша молитва, все явнее становится Присутствие Божие, и наступает момент, когда мы теряем землю из вида, нас уносит в глубины Божии - в покой, безмолвие, мир, и здесь, в сердцевине тайны любви, мы вновь встречаем тех, сострадание к которым коснулось нашего сердца, кто погружен в Божественную любовь. И тогда Дух Божий, Дух любви пронизывает нас до конца и возвращает к сознанию тварного - но теперь в нем сплетается полная земная ответственность и все углубляющееся созерцание Живого Бога, Бога любви".
Что касается последствий молитв за грешников, то это бывает по-разному. У кого-то буквально молитвослов и рук выпадает или свеча постоянно тухнет и он видит в этом нехорошие знаки, к другому по ночам начинают приходить "гости" в виде звероподобных существ и наводят жуткий страх (страхования), кто-то подвергается физическому недомоганию. Один человек молился за бесов и говорил - Господи, прости их. Но вдруг увидел рядом с собой беса с собачьей головой, который, высунув язык и повернув голову набок, начал его передразнивать - Господи прости их. Так Господь дал понять, что молитвы за бесов Ему неугодны.
И сами люди о которых молятся начинают испытывать скорби (правда, не всегда). И если узнают, что за них кто-то молится, то даже просят - Не молись за меня. Так поступают люди неверующие, непонимающие, что "многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие" (Деян.14:22). В этом случае можно поручить такого в руки Божии и перестать молиться за него. Пусть Господь Сам устроит все относительно него по Своему непостижимому Промыслу.

Вопрос (Елена) 18 сентября 2011г. Здравствуйте, Батюшка! 1. Скажите, можно ли заменять вечернее правило другими молитвами(канон+акафист+Евангелие и др.молитвы)? 2.Ребенку 1,3 года, перед тем как приложить его к святыне мне самой осенять его крестным знамением (своей рукой) или его ручкой? 3. После причащения младенца я могу сразу уносить его из храма или нужно ждать пока Батюшка благословить чашой? Спаси Господи

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах) Каноны, акафисты и Евангелие не могут заменить вечерние молитвы, которые имеют свое уникальное содержание. В них покаянное моление с благодарением Бога за прошедший день и просьбы о благословении наступающей ночи. Все вышеперечисленные молитвы и чтения могут присовокупляться к вечернему правилу. Например, Евангелие. Как оно может заменять вечернее правило?, но зато замечательно дополняет его.
Пока ребенок не понимает смысла крестного знамения и не имеет возможности самостоятельно повторить его, мать может крестить его своей рукой. Когда же это станет возможно, пусть крестится сам. Важно, чтобы он видел крестящуюся мать, тогда повторение им этого действия будет неизбежным.
Если ребенок не плачет и ведет себя спокойно, то лучше дождаться второго появления Святых Даров (...всегда и ныне и присно и во веки веков).

Вопрос (Ирина) 14 сентября 2011г. Здравствуйте. Мы живем с моим любимым уже почти 5 лет, у нас дочка 4 года. Мы не расписаны из-за отсутствия у него документов. Хотели обвенчаться, но не венчают без штампа в паспорте. Почти 3 года назад были в церкви, а любимый вообще был 1 раз. Я хотела,чтобы он тоже вместе со мной начал ходить постепенно. На исповеди батюшка узнал, что мы живем в блуде и взял с него обещание больше этого не делать, а сам венчать отказался. Вот с того момента живем как брат с сестрой. Года идут, хочется еще детей. Нам уже по 33 года, а когда с документами решится вопрос, неизвестно. Батюшка подскажите, что делать, может есть какие-нибудь особенные молитвы, помогающие в таком деле? Спасибо.

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах) То есть, вы хотите молитву о том, чтобы быстрей получить паспорт? Очень интересно. В таком случае можно к этой молитве приискать еще несколько похожих и практичных, например, чтобы рабочий день в паспортном столе стал длиннее, а очередь в него была короче. А лучше, чтобы ее вообще не было, или, чтобы только вас приняли без очереди.
Наверно вы поняли, что таких "особенных" молитв в Церкви не существует. Чаще все бывает гораздо банальнее, и причиной становится либо наше бездействие, либо чья-то халатность или коррумпированность. Если с вашей стороны всё возможное сделано, то остается надеяться только на чудо. Для того, чтобы это чудо совершилось, нужно иметь веру. Но для того, чтобы была вера, нужно жить по заповедям - свято. А когда мы за 33 года своей жизни посетили Божий храм от 1 до 3 раз, то это говорит о том, что с добродетельной жизнью у нас серьезные проблемы, а значит и с верой, а значит и с чудом, а значит и с паспортом.
Не прекращайте попытки получения документов. Молитесь о помощи Богу, Божией Матери и своим святым молитвами, которые есть в православных молитвословах. Можно заказать молебен (и присутствовать на нем) о призывании Святого Духа перед началом всякого доброго дела, почитайте дома молебный (или покаянный) канон недельку (две). Исповедайтесь за всю жизнь и причаститесь Святых Христовых Тайн. Короче говоря, сделайте духовное усилие ради вашей нужды. Господу угодно ваше начинание, так как Он за законные семьи, а поэтому можно с уверенностью сказать, что вас не оставит. Помощи Божией.

Вопрос (Наталья) 13 сентября 2011г. Благословите, Батюшка!
Является ли грехом поминание о здравии ЗАКАЗНОЙ запиской человека крещеного, но который не верит в Бога? Благодарю, Батюшка!

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах)

Интересно, почему у вас родился такой вопрос? Может были сомнения? Если строго по правилам, то любого крещеного (как члена Церкви) можно поминать на проскомидии. Но с другой стороны эта принадлежность должна подтверждаться жизнью по вере, или жизнью соответственно обетам крещения. А часто мы видим и крещенных сектантов, и оккультистов, и других врагов Божиих крещенных во младенчестве и не помнящих о своем крещении или намеренно желающих забыть о нем. Известны случаи, когда молитвы о таких людях были неугодны Богу и навлекали скорби на самих молящихся.

Но всегда важен мотив и цель, важно сердечное намерение человека. Молитва от любящего и сочувствующего сердца, исполненная искренности и детской простоты всегда будет услышана Богом.

Поэтому, если искренно желаете тому человеку спасения, то поминайте его. Если же Богу это неугодно, то вы это поймёте. Помощи Божией.

Вопрос (Marina) 12 сентября 2011г. Здравствуйте батюшка. Прошу ответить мне на мой вопрос. Я православная христианка. Покрестилась во взрослом возрасте 30 лет назад. Купила в храме книгу "Защити свои дом от зла" автор Евгений Гончаров изд. Борисова. 2011г. И прочла келейно у своих домашних образков молитвы от причинения порчи человеку полученные ч/з пищу. (Приведенные в книге молитвы не относятся к Чину отчитки демонической одержимости, а лишь связаны с болезнями, появившимися по бесовскому действию). Прочитав молитву обращенную к Митрофану Воронежскому меня начало так крутить и выворачивать все тело особенно руки, ноги и изгибало все тело. Причем я находилась в полном сознании и у меня сначала началось какое-то удушие и сильный кашель, а затем даже какой-то смех. Я прекрасно поняла что что-то нехорошее со мной твориться. Я никогда ничего подобного не испытывала. Я причащаюсь и хожу в храм. Соблюдаю посты. Когда прикладываюсь к иконам и святыням ничего отрицательного не испытывала ни разу. Просто последние годы у меня в работе и личной жизни было все плохо, ну почти разорился бизнес. И то, что произошло со мной при чтении этих молитв меня очень сильно испугало,потому что я читала о бесовской одержимости но никак не предполагала, что ко мне это может относится. Я читала, что одержимые люди не могут ходить в храм, хулят Господа и тому подобное, но со мной ничего подобного не происходило. Рассказать священнику своей церкви я об этом не решилась, чтобы не счел меня ненормальной.
Правда очень много лет назад, как только я переехала в город Сочи, после окончания университета, меня поселили в общежитие и вот ночью, я уже заснула и проснулась от ужаса, что к нам в форточку как бы вползало небольшое облачко. Я лежала в постели и как бы оцепенела. Так было несколько раз, а в одну ночь когда оно надо мной пролетало, я с силой от ужала взмахнула руками и оно исчезло. Я никому кроме своих сестер об этом не рассказывала, чтобы меня никто не счел сумасшедшей. Но потом прошло время, я покрестилась в Православии и обо все этом не вспоминала. Прошло двадцать лет. Я получила квартиру жила в другом районе, и случайно встретила знакомую из этого общежития, которая рассказала, что примерно 3 года спустя, как я переехала, в подвале под моей комнатой была найдена убитая девушка, которую там нашла милиция. Не знаю связано ли это с моими видениями. Но вот то, что произошло со мной при чтении молитв к Митрофану Воронежскому меня сильно обеспокоило. Причем после этого у меня нет физически никакого дискомфорта, как-будто бы со мной ничего не происходило. Подскажите пожалуйста, что мне делать? Происшедшее со мной меня очень напугало. Спасибо жду вашего совета.

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах) Во-первых, непонятно с чего вы решили, что священник сочтет вас за ненормальную? Как раз священник никогда не сочтет человека за сумасшедшего за какие-то происшествия иррационального характера. Признавая существование духовного мира, священник всегда с пониманием отнесется к подобным рассказам.
Во-вторых, степень одержимости бывает разная. И проявляется она по-разному: одни кричат и сквернословят, другие издают нечленораздельные звуки, похожие на рев и вой животного, третьи бегают без остановки или тараторят без умолку, иные даже пророчествуют. Одержимость бывает на нескольких уровнях: на уровне духа, души (влияние бесов проявляется в навязчивых идеях, страхах. Бесы могут жить на уровне разума, эмоций, чувств, проявляться как замкнутость, мании, фобии), на уровне тела (болезни, немощи, патологии).
На чтение молитв заклинательного и запрещательного характера лучше брать благословение духовника (священника). Без благословения духовного лица чтение таких молитв может иметь нехорошие последствия - искушения, брани, страхования, падения.
Пугаться не нужно. Вы боитесь, что ваши страхи оказаться одержимой подтвердятся. Не бойтесь, мы все в разной степени являемся одержимыми. Кто-то из святых сказал, что бесы хотя и не имеют физических тел, но мы являемся для них телами, когда исполняем их волю, то есть грешим. Средство от этого одно - исполнение воли Божией (евангельских заповедей), через что человек привлекает Божественную благодать. Святитель Иоанн Златоуст в "Слове о злых духах" говорит, что когда человек исполняет заповеди Божии, его охраняет благодать Божия, а в духовной области лукавые духи видят, что его охраняет некая защитная огненная оболочка. Демоны боятся коснуться такого человека, ибо как может сено коснуться огня - оно сгорит.
Любите и бойтесь Бога, а Его врагов (бесов) бояться не нужно, в каком бы образе они не являлись (черного облачка или ином). Исполняйте заповеди и ничего плохого с вами не случится. Помощи Божией.

Вопрос (Анна) 9 сентября 2011г. Здравствуйте. Батюшка, благословите. Почему Псалтирь занимает такое особое место среди молитвенных сочинений? Чем эти молитвы Давида и Асафа отличаются от остальных молитв молитвослова? Почему рекомендуется читать именно Псалтирь о здравии или упокоении, а не какие-либо акафисты и каноны?
И еще вопрос. Слышала, что когда молишься за человека, то посылаются искушения, болезни молящемуся или тому, о ком молятся. Правда ли это? И, если да, то почему? И сама заметила, что когда долго о ком-то молюсь, он начинает болеть или терпит неприятности. Совпадение?
Спасибо.

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах) Псалтирь не идет ни в какое сравнение ни с какими акафистами хотя бы потому, что является частью Священного Писания. Никакие акафисты не входят в Священное Писание. Уже это должно заставить задуматься при сравнении.
О благотворном воздействии псалмопения известно давно, еще со времен Давида. Так когда злой дух нападал на царя Саула и Давид играл на гуслях свои мелодии, то дух отступал от царя и ему становилось лучше (1Цар.16:23). Именно за духовную ценность Псалтири она не просто включена в богослужение, но богослужение состоит почти полностью из Псалтири: псалмы, прокимны, стихиры, кафизмы, стихи - почти все взято из Псалтири. Из акафистов же официально включен в богослужение только один. Он читается только раз в году в пятую субботу Великого Поста (Суббота Акафиста).
Многие святые отцы отзывались о Псалтири в превосходной степени, называя ее Писанием в миниатюре. "Псалом - привлечение Ангельской помощи, оружие против страха ненужного, упокоение от дневных трудов, безопасность младенцев, украшение пожилым, утешение старцам, приличное убранство женщинам" (Пр.Ефрем Сирин). "Если ты впал в искушение, то почерпнешь в псалмах обильное утешение; если согрешишь, найдешь здесь тысячи готовых лекарств, впадешь ли в бедность или в какое несчастье, - (псалмы) укажут тебе многие пристани. Всегда псалмопение является торжеством для радующихся, утешением для унывающих..." (Свт.Иоанн Златоуст). "Книга псалмов... есть общая сокровищница добрых учений и тщательно отыскивает, чтó каждому на пользу. Она врачует и застарелые раны души, и недавно уязвленному подает скорое исцеление, и болезненное возставляет, и неповрежденное поддерживает; вообще же, сколько можно, истребляет страсти, какие в жизни человеческой под разными видами господствуют над душами... Здесь есть совершенное богословие, предречение о пришествии Христовом во плоти, угроза судом, надежда воскресения, страх наказания, обетование славы, откровения таинств. Все как бы в великой и общей сокровищнице собрано в Книге псалмов" (Свт.Василий Вел.).
Что касается скорбей после молитвы, то этому не нужно удивляться. Для христианина скорби (болезни, страдания, лишения, предательство) это знак внимания и посещения Божия. О ком Бог "помнит", того и посещает. Как и Христос сказал: "Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой - виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода" (Ин.15:1,2). Это неверующее общество воспринимает страдания, как проклятие. Христианство же видит в этом милость Божию и свое сыновство: "Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны" (Евр.12:6-8). Из этих слов апостола Павла понятно, что наказание - это показатель родственности Богу и избранности. А это должно располагать к радости, а не к печали.
Изменения после чьей-нибудь молитвы, о которых вы пишите, говорят о том, что молитва принята (действенна) и через болезнь человек очищается от своих грехов. А тем, которые хотят безболезненного и беспроблемного существования, не нужно было вообще рождаться в этот прискорбный мир.

Вопрос (Ольга) 9 сентября 2011г. Батюшка, подскажите, как поминать умершего в день его рождения, 11 сентября, в день Усекновения Головы Иоанна Предтечи?

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах) Я понял ваш вопрос следующим образом - как поминать человека, который умер в день своего рождения - 11 сентября, который совпадает с днем усекновения главы Предтечи Господня?
Церковное поминовение в этот день ничем не отличается от поминовений в остальные дни года. Также подается записка на проскомидию и по желанию служится панихида.
Если же речь шла о сервировке стола, то в этот день Церковь постится. Разрешается пища с растительным маслом.

Вопрос (Наталья) 8 сентября 2011г. Здравствуйте Батюшка. Прошу у вас помощи. Есть у меня Икона Пресвятой Богородицы "Умиление", также есть к ней акафист. Скажите, в каких случаях молятся этой иконе и читают акафист?Блага вам Божьего.

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах) Перед иконой Божией Матери Умиление молятся в ЛЮБЫХ нуждах.

Вопрос (Наталья) 7 сентября 2011г. Благословите, Батюшка. Уже почти год, как у меня закончились блудные отношения с мужчиной по его инициативе (он просто "переключился" на других женщин). Я тяжело переживала скорбь потери этого человека, покаялась в своих блудных грехах, исповедаюсь, причащаюсь. По благости Господа, страсти в моей душе улеглись. Но болезненные воспоминания об этом человеке периодически возникают у меня. Понимаю, что это искушения. Этот мужчина крещен, но в Бога не верит. Постоянно поминаю его о здравии на Литургии, заказываю молебны и сорокоусты. В домашней молитве прошу Господа о вразумлении его. Мне бы еще хотелось заказать чтение псалтыри. Я считаю, что молитвы за этого человека окажут помощь и в выздоровлении моей больной души. А может быть это мое желание молиться за него - происки лукавого, который скрывает себя под личиной добродетели? О таких возможностях я узнала из православной литературы. А распознать такие тонкие особенности души помогают опытные духовные наставники (благословляют молиться или нет). К сожалению, у меня нет духовника, к которому я могу обратиться с вопросом. Подскажите пожалуйста! Благодарю Вас, Батюшка.

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах)

Скорее всего так и есть - это скрытые козни лукавого, который таким способом напоминает вам о том мужчине и незаметно укрепляет в намерении вернуться к нему, позвонить, как-нибудь напомнить о себе. Загляните в свое сердце, разве не бывает у вас таких мыслей?

Лучше вам совсем не молиться за него, а оставить этот подвиг для него самого и его жены (если такая будет).

Путь своего мужа вымаливает жена.

Когда на кону стоит бессмертная человеческая душа и решается вопрос нашей вечной жизни или вечной смерти, то нужно пренебречь в этой жизни всем, что только есть: и знакомыми, и друзьями, и даже родственниками. Это говорится для того, что вы можете возразить и скажете, что считаете его просто своим другом, за которого молиться не грех.

Помните, дьявол очень редко ходит в открытый бой, только, если вопрос о служении ему уже решен и человек его покорный раб. Тогда ему незачем представать в образе светлого ангела. Но в остальных случаях он будет заходить издалека и прикрываться самыми благими и святыми побуждениями. А заканчивается всё это "возвращением ко своей блевотине", иными словами - прежними грехами. Будьте трезвенны и рассудительны. Помощи Божией.